Приложение
Перенос столицы РФ как символ разницы между государством и Олигархией
1.
Известно, что ничего так не боятся русские люди, как распада страны или, как минимум, её неединства. Недаром, чиновники, желая понравиться электорату, назвали свою «партию», сделанную «под Путина», так — «Единство», что стало потом «Единой Россией».
Что и понятно — массам очень хочется единства власти, единства страны.
Иначе — то, что они хорошо помнят по школьной истории, то, чего они не хотят, то есть, «феодальная раздробленность» и всеконечное погубление державы.
Конечно.
Но, известно же: где тонко, там и рвется, кто чего боится, с тем то и случается.
То есть, Россия как раз очень и очень не едина.
Причем даже в самом элементарном смысле — инфраструктурном и экономико-географическом.
Ну да, что можно сказать о единстве той страны, где из одного её конца (скажем, из Брянска) в другой (скажем, до Хабаровска) на автомобиле проехать невозможно (если это, конечно, не вездеход)? Просто нет собственно автомобильной дороги между западом и востоком страны.
Что можно сказать об единстве страны, коли её запад и восток связывает одна–единственная железнодорожная ветка, путь по которой занимает в лучшем случае неделю?
Какое уж тут единство, когда по названным выше причинам страна экономически не едина, и русский Дальний Восток давно уже стал частью (сырьевой, понятно) экономик Китая, Южной Кореи и Японии?
Какое уж тут единство, когда одной части страны просто невыгодно торговать с другой?
А одно неединство логично влечет за собой и другое — демографическое. Русские, как известно, из русского Дальнего Востока перебираются поближе к центру страны, а человеческий вакуум там логично заполняют китайцы.
И, как следствие всех этих «неединств» — практическое отпадение Дальнего Востока от прочей России. То есть, тот самый её буквальный развал — здесь и сейчас, вживую.
2.
Что делать в этой ситуации?
Тут вариант немедленного действия, несущего немедленный же результат — один. Это то, что всегда практикуют те страны, где такое неединство превращается в политическую проблему с серьезными геополитическими последствиями.
Это — перенос столицы.
Это перенос её туда, где влияние государства необходимо утвердить прочно и срочно.
Так, например, поступил Назарбаев, когда по понятным причинам перенес столицу Казахстана с юга страны на её север — из преимущественно казахской Алма-Аты в преимущественно русский Целиноград (бывший Акмолинск, ставший сейчас Астаной).
Так, например, поступил и Петр Первый (совсем уж хрестоматийный пример), когда перенес столицу из Москвы в Петербург, дабы стать ближе к Европе, ближе к основным своим партнерам и врагам (чтобы контролировать тех и других), дабы утвердить именно европейский статус России.
Есть и другие примеры таких переносов и именно по таким же — политически и геополитическим — причинам. Тут всё известно.
Вывод?
Очевиден. Так надо поступить и России — перенести столицу из Москвы на Дальний Восток.
По крайней мере, ученые, занимавшиеся проблемой единства страны (в разных его ипостасях) предлагают именно такое решение. Тут у них полный консенсус.
3.
Но что происходит на деле?
А происходит нечто прямо противоположное.
Нет, столица никуда не переезжает, но она отчасти дробится и её малая а часть едет не на Восток, а «в другую сторону» — на Запад. Часть столичных функций берет на себя Петербург. Туда переезжает Конституционный суд РФ, который будет размещен в специально отреставрированных-реконструированных зданиях Сената и Синода.
Какие доводы звучат в России в оправдание такого переноса?
Официальные мотивы сводятся к одному и тому же: Суд переезжает, потому что он переезжает.
4.
В самом деле, что было конкретно сказано по сему поводу — почему переезжает Суд?
Было сказано, что так-де Конституционный суд будет «более независим», он будет «менее подвержен коррупции».
Вот как это тезис звучал в исполнении инициатора этого переезда, «президента РФ» Путина на пресс-конференции, данной им 31 января 2006 года в Кремле для российских и иностранных журналистов: «Это все-таки самая вершина одной из ветвей власти, судебной, — Конституционный суд. То, что он будет несколько географически удален от политических центров принятия решений, — это, конечно, не панацея, скажем, от коррупции… но все-таки это немножко в сторонке. Хуже не будет» .
Как будто это «немножко в сторонке» как-то может помешать коррупции, буде кто-то захочет ей предаться.
Как будто неизвестно, от кого реально зависим этот Суд, коль скоро статья 128 Конституции РФ гласит: «1. Судьи Конституционного Суда Российской Федерации […] назначаются Советом Федерации по представлению Президента Российской Федерации».
И как будто не видно, что сам этот переезд есть реальное выражение этой зависимости. Ведь, известно, что изначально сами судьи из Москвы ехать никуда не хотели: это, словом, не они переехали, это их «переехали».
Отступ. 1.
И потом и всё-таки: разве это вот «хуже не будет» — это есть серьезный, рациональный довод в пользу переезда?
То есть, будет, как минимум, так же.
И что — это «так же» стоит того, чтобы платить за него миллиарды рублей, которыми исчисляется этот самый переезд (см. отступ. 2)?
Как минимум, всё это странно: и довод, и его логика, и эта легкость необыкновенная — как в оперировании деньгами, так и в отыскании убедительных аргументов для собственных решений.
Другие комментарии самого Путина этого события были также очень «содержательные».
Так, было сказано, что новое здание Суда — красивое, и даже символичное.
А именно: «Было принято решение о том, чтобы предоставить (Конституционному суду. — В. А.) этот один из самых красивых не только в России, но и в мире архитектурных ансамблей. Для нашей страны это имеет еще и смысловое значение — с этим ансамблем связана история российской государственности, здесь находились символы российского государства».
Так, Путиным же было также сказано, что хотя все привыкли называть Петербург «северной столицей» или «второй столицей», «ни одной столичной функции у Петербурга не было. С переездом такая функция появляется» .
То есть, что де-факто сказал Путин?
Он сказал, что в Питере есть красивые и исторические (одновременно) здания, и потому Суд едет туда.
Он сказал также, что вот, мол, не было прежде у известной присказки («северная столица») никакого фактического основания, а теперь, чтоб это основание появилось, мы переносим Суд в Питер.
Вопрос: что же, вся эта эстетика с филологией вместе — серьезные доводы, которые вслух объявлять не стыдно?
Вопрос, понятно, риторический.
А следующий «президент РФ» был также не менее убедителен.
Так, Медведев сказал, что этот переезд будет способствовать укреплению российской государственности. А именно: «По сути, это укрепление государства, его федеративной природы. Это очень важно для укрепления нашей страны».
То есть, что тут было сказано по сути?
Прозвучал довод: это — хорошо, потому что это — хорошо. И прошу этому доводу верить. Ибо я, говоря это, смотрел вам в глаза, их не отводил, была в них державная забота, а сам я вид имел самый серьезный.
И, всё-таки, тут тоже возникают вопросы.
Причем тут федерализм? Что, прежде Питер думал отделяться от Москвы (России), огорченный недостатком в нем административных органов, а теперь, как его Судом наделили, так он и раздумает?
И причем тут «укрепление государства», «укрепление нашей страны»?
Бог весть.
Обычно в таком о формате отвечают тогда, когда сказать нечего или назвать реальные причины некоего события не хочется.
Одно только неясно по-прежнему: реальные резоны это переезда.
Ясно ведь, что это не есть переезд ради переезда.
Не может быть, чтобы работа Конституционного при суда (такого важного, такого очень государственного органа) была парализована почти на полгода (это ведь переезд — известно, что это такое) лишь по такой «серьезной» причине — «здание красивое», «чтоб был» (в Питере) и т.и т. п.
Не может быть, чтобы серьезные «государственные люди» затеяли это хлопотное дело по таким резонам, что по таким сображениям были потрачены серьезные «государственные» деньги.
Ясно же, что должны быть для него реальные причины, отражающие чьи-то реальные же интересы?
Чьи они конкретно и в чем состоят?
5.
Но, прежде чем гадать об этих неназваных резонах-интересах, тут, порядка ради и презумпции невиновности для, можно задаться совсем простым вопросом: может быть, причина в том, чтобы облегчить гражданам РФ доступ в этот самый Конституционный суд — чтобы суд стал «быстрым», «доступным» и прочее?
Так ведь ясно же, что нет.
И недаром сами чиновники эту «причину» даже не называют («всякому безобразию — своё приличие»).
Потому что такой довод выглядел бы совсем уж странно.
Известно ведь, что до того, как обратиться в Конституционный суд, гражданин должен оббить немало порогов в именно московских учреждениях. Тем более, что часто именно с этими же учреждениями ему и приходится судиться.
Известно также то, что на пути в КС этот гражданин должен (процедура такая) обращаться и в другие судебные инстанции, а они все, как известно, находятся и будут находиться в Москве.
А что теперь?
А теперь этим «сутяжникам» придется немало помотаться меду Москвой и Питером.
Теперь они, по счастливому выражению выпускника юрфака ЛГУ В. Путина, «замучаются пыль глотать», совершать путь «от Питера до Москвы» не раз и не два, неся притом немалые финансовые издержки.
Словом, ясно, что этот переезд был затеян не для блага граждан РФ.
6.
Тогда — зачем?
А это, в сущности, и неважно. Тут важен сам факт переезда и его вектор.
А для порядка тут можно обойтись и одними предположениями.
Ну, например.
Возможно, это делается для того, чтобы обезопасить процедуру «президентских выборов» в РФ (март 2008 года) от всевозможных «сутяжников», который будут бегать в Конституционный суд по поводу и без повода, прерывая важный процесс переоформления верховной власти и «позоря Россию» своим сутяжничеством.
А так и не побегают.
Потому как официально сообщено, что переезд будет проходить неспешно, хотя и в точно обозначенные сроки — «в период с 1 февраля по 20 мая».
Как видим, эти сроки март месяц в себя включают и с хорошим запасом.
А, может быть, тут и совсем всё просто (так бывает с чиновниками — иногда самое «тупое» объяснение их действий оказывает и самым верным).
Может быть, люди хотят просто приятное Путину сделать.
Именно. Ведь Питер — его родной город. Так вот, раньше это был «город с областной судьбой», а теперь — отчасти столица, потому как КС в нем заседать будет. И Путину, как патриоту родного города, это будет приятно.
Вот и вся недолга.
А, может быть, есть тут и такое соображение: а ну, как Путин, после своего президентства, решит поработать по первой специальности и стать главой Конституционного суда?
А ну как его замучит ностальгия и он решит переехать в родные пенаты?
А тут всё готово — Суд у него под боком. Работай, не хочу. Удобно.
А, может быть, тут действуют вместе и сразу те причины, что уже названы выше.
А, может быть, их подпирают еще и другие, которые никому и вовсе пока неизвестны.
Тут может быть всё.
Потому как ясно, что те резоны, что названы официально — вовсе не резоны. Слишком они нелепы. И приведены они были потому, что их авторы были твердо уверены, что им никто уточняющих (иронических) вопросов не задаст. А так, сказали они, и сказали. Вроде бы как что-то объяснили.
7.
Но, повторимся, все эти резоны — и реальные (неназванные), и нереально-глупые (названые официально) — тут совершенно неважны.
Тут, повторимся, важен сам факт переезда и его вектор — в Питер.
Ведь что объективно нужно России?
Нужно — ради объективных интересов страны, то есть, ради собственно государственных интересов — переносить столицу России на Восток.
А что происходит на деле?
А столицу частично, в виде КС, переносят строго в противоположную сторону, на Запад, чтобы её некто подобие («северная столица») было именно на Западе.
И делается это точно не ради внятного и объявленного государственного интереса, а по неназваным резонам тех, кто этот переезд затеял — и за «государственные», заметим, деньги. То есть, за деньги Общие, за деньги «населения».
Отступ. 2.
Кстати, о деньгах.
Если верить сайту Управления делами «президента РФ», только «реставрация зданий Сената и Синода, где расположится Конституционный суд, обошлась государству в 5,4 млрд. рублей».
Как следовало из предварительного заключения правительства (подписанного вице-премьером Александром Жуковым) о стоимости переезда самих судей и сотрудников КС, обеспечения их жильем, перевозки имущества и архива КС, она на тот момент равнялась 221 миллиону рублей.
Так вот, Путин ведь говорил о «символах» — в связи с этим переездом?
И он был прав совершено.
Правда, в том смысле, о котором он сам и не подозревает.
А этот переезд — именно и глубоко символичен.
Он сам по себе — символ той разницы, которая есть между собственно государством (res publica) и Олигархией. Ведь это суть явления, которые противоположны друг другу.
В одном случае — правление Немногих ради Общего блага.
В другом — правление Немногих ради блага Немногих и за Общий счет.
Разница.
Вот и с переездом та же история: столице надо переезжать на Восток, а она, пусть и частично, едет на Запад. Как видим, вектор движения разный — противоположный.
Чем не символ этой самой разницы между государством (res publica) и Олигархией?
Очень хороший символ. Ибо очень наглядный, как то символу и положено.
Государства переносят свою столицу ради государственного же (общего) интереса.
Олигархия — ради своего собственного. Или для того, чтобы первоолигарху сделать приятно.
Или потому, что она так просто захотел. Сказано же, «хуже не будет».
Налицо разнонаправленное движение.
Как есть символ.
|