ЧАСТЬ 6.
РУССКАЯ ОЛИГАРХИЯ: И ЭТО МНОГОЕ ОБЪЯСНЯЕТ
Глава 2.
Почему государственным людям в «государстве российском» плохо
1.
Казалось бы — чистой воды парадокс. Должны, вроде, процветать, а вот — не процветают.
Ведь кто они, эти государственные люди?
Это те самые люди, без которых «собственно государство» (Республика) существовать никак не может. Без них — его просто не бывает.
Это — учителя, врачи, ученые, офицеры и т. д.
Они и есть «надежда и опора», суть и смысл всякого «государства» (государства-царства, «партийного государства» или Республики).
Они и есть именно и буквально государственные люди.
И они в бoльшей степени люди государственные, нежели госчиновники или генералы.
Потому как последние суть лишь координаторы, чье дело обеспечивать работу врачей, учителей, ученых и офицеров.
И вряд ли тут надо доказывать их «государственность».
Достаточно тут обратиться к элементарным соображениям здравого смысла.
Достаточно, наконец, вспомнить и немецкую фразу «Битву при Садовой выиграл прусский учитель», и практику Царской России, когда школьный учитель официально был именно государственным служащим — имел и соответствующие чины, и отличия, и мундир и прочее.
Отступ. 1.
Это сейчас учитель таковым не считается: русское чиновство считает госслужащими только «своих» — только чиновников.
А этих «Республиканцев» оно именует иначе, снисходительно и объективно унизительно — «бюджетники» (прим. 1).
Оно говорят о них так, как говорят иной раз о досадной помехе или о «позоре семьи» — всё бы, мол, у нас было бы хорошо (есть и нефть, есть и газ), только вот эти «бюджетники» докучают, сами себя прокормить не могут, денег просят. И надо, мол, тут что-то с ними делать.
Словом, всё ту вроде ясно, всё очевидно.
А вот — не процветают.
Им дают денег ровно столько, чтобы они только выживали. Или же их пускают на самопрокорм — как тех же ученых, которые, чтобы сохранить себя в науке, уезжают за рубеж.
Иногда, конечно, «государство» добавляет к их копейке по два-три грошика.
Но не для того, чтобы они себя хорошо чувствовали (таких добавок для этого явно мало, да и дают их, как известно, не всем), а больше для того, чтобы чиновники чувствовали себя хорошо, более уверенно в преддверии очередных выборов. Соответственно, для того, чтобы они могли поговорить по ТВ об этой «добавке» — о доброте «высшего чиновника» России, об его особом «государственничестве», и т. п. и т. д.
Почему у «государства» такое странное отношение к государственным людям?
Где тут государственная логика?
2.
Её тут нет, конечно. Но тут есть другая логика.
"Государственные" (Республиканские) люди нужны "государству" (Республике). Оно (она) о них и заботится как о своей надежде и опоре. Что тоже логично — ведь тот же учитель формирует сознание члена общества, формирует таким образом само общество, саму страну.
И недаром все указанные категории государственных людей в Республиках составляют ядро среднего класса. Таковыми их делает даже не их зарплата (это само собой), но их статус (зарплата тут — логичное к нему приложение).
Отступ. 2.
В наличной России, как известно, толкование среднего класса другое (прим. 2).
А не-государству (не-Республике) эти "государственные" (Республиканские) люди объективно не нужны.
И оно относится к ним так, как относится. Оно дает им деньги лишь для выживания, перекладывает заботу о них на местные власти («отдать социалку на места»), а если и дает им «денег», то только в рамках очередного пиар-проекта с соответствующим моменту названием («Укрепление государства», «Преемник» и т. д.). Важно, чтобы народ видел заботу «государства» о своих «бюджетниках», чтобы относился к ним с должным уважением, чтобы голосовал «правильно» на приближающихся выборах, и т. д. и т. п.
Почему так?
Потому что это «государство» — не государство (Республика).
Потому что это не Республика, а её антипод — Олигархия. А она тут совсем «по другому делу». И государственные люди, доставшиеся ей от былого «Партийного государства», для неё лишь лишняя обуза.
Потому эти люди не процветают, а совсем наоборот.
Словом, всё логично. Всё так, как при Олигархии и быть должно. А иначе быть не может. Вот этого «иначе» и нет. А есть то, что есть.
*
ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1
А унизительность этого слова ощущается уже на подсознательном уровне. И оттого она еще больше.
Ведь есть, например, такое выражение — «сидеть на бюджете». И оно уже подсознательно «читается» как другое выражение — «сидеть на шее». И подсознательно же всплывает в памяти такое выражение, как «мирские захребетники». Так в русских деревнях называли прежде запечных тараканов, которые в темноте выходили из своих укрытий и подбирали на столе оставшиеся от хозяев крошки.
«Бюджетники» ли, «захребетники» ли — велика ли разница?
Прим. 2.
В России сейчас считают свой «средний класс» по-разному.
Одни, не мудрствуя лукаво, зачисляют туда весь средний бизнес, предпринимателей средней руки. Это-де и есть средний класс — благо, прилагательные совпадают.
Другие поступают по-другому, но не менее просто. Они зачисляют туда тех, кто получает зарплату среднего уровня и чуть выше. Это-де и есть средний класс. По этому критерию в одной «корзине» оказываются и разного рода менеджеры, и маклеры-брокеры, и охранники при «бандитах», и крупье из казино, и секретарши из сырьевых компаний, и «элитные» проститутки. То есть, тут суждение простое: средний класс — это деньги, это уровень дохода (неважно какого).
Немудрено, что после дефолта 1998 года в среде русской политизированной интеллигенции родилась главная к нему претензия — он-де «уничтожил русский средний класс».
Но это — ложное обвинение.
Потому что класс (если говорить о классе) — это понятие социальное, а не финансовое. И он подразумевает именно социальный статус — профессию, должность, функцию. А отношение к людям соответствующих профессий в России известное.
Потому этот класс в России есть сущая формальность, умозрение, но никак не реальность.
Потому нельзя уничтожить то, чего нет.
|