Интерактивная книга

От автора  |   Досье  |   Комментарии

Серов
Вадим
Васильевич

http://rotor-plus.ru запчасти для тракторов юмз.


 ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора.
Предисловие

От автора-2.
Встреча

ЧАСТЬ 1.
О пользе руссологии

ЧАСТЬ 2.
Российское
общество:
ложь "общественная"

ЧАСТЬ 3.
Российское государство:
ложь "государственная"

ЧАСТЬ 4.
Какой в России строй

Приложение 1.
"Олигархический лифт"

Приложение 2.
Региональная Олигархия
(на примере
банка "Россия")

Приложение 3.
Центральная Олигархия
(на примере Газпрома)

ЧАСТЬ 5.
Исправление имен

ЧАСТЬ 6.
Русская Олигархия:
и это многое объясняет

Глава 1.
Почему "государство
бездействует"

Глава 2.
Почему
"государственным" людям
в "государстве
российском" плохо.

Глава 3.
Почему в России
такая коррупция.

Глава 4.
Почему "безвластие"
при "беспределе власти".

Глава 5.
Почему в России
беззаконие.

Глава 6.
Почему Россия
похожа на Африку.

Глава 7.
Почему Запад
смотрит на Россию
свысока.

Глава 8.
Почему у России
нет союзников.

Глава 9.
Почему "государство врет"
и "умалчивает"

Глава 10.
Почему "либерализм"
стал идеологией
российских "реформ"

Глава 11.
Почему "власть"
безответственна

Глава 12.
Почему "приоритетные
национальные проекты"
такие

Глава 13.
Почему такие реформы

Глава 14.
За что
наказали
Ходорковского

Глава 15.
Почему "власть"
провинциальна

Глава 16.
Почему
"национальную идею"
так и не нашли

Глава 17.
Почему "власть"
боится "оранжевых
революций"

ЧАСТЬ 7.
Россия: страна,
которой нет

ЧАСТЬ 8.
Россия: Родина,
которой нет

ЧАСТЬ 9.
Кто виноват

ЧАСТЬ 10.
Русская асоциальность:
и это многое объясняет

Глава 1.
Кто главный русский враг

Глава 2.
Как разгадать
"загадку Путина"

Глава 3.
Почему хорошему
человеку в России плохо.
Или "почему,
если ты такой умный,
ты такой бедный"

Глава 4.
Почему антигерои -
"герои нашего времени".

Глава 5.
Почему Россия -
нецивилизованная страна.

Глава 6.
Почему русские
терпят олигархию.

Глава 7.
Почему русские "болтают"

Глава 8.
"В чем сила, брат"

Глава 9.
Почему русские
проигрывают

Глава 10.
Почему Россия -
такая богатая,
а русские — такие бедные.

Глава 11.
Чем русские отличаются
от других европейцев

Глава 12.
Почему победители
живут хуже
побежденных

Глава 13.
Почему хочется
Сталина.

Глава 14.
Почему "бытовая
коррупция"

Глава 15.
Почему в России такая
армия.

Глава 16.
Почему Россия
в моральном обмороке

Глава 17.
Почему в России
нет идеологии

ЧАСТЬ 11.
Что делать
Глава 1.
Очевидность ответа

Глава 2.
"70 лет советской власти":
что это было

Глава 3.
Что и как делать

ЧАСТЬ 12.
Исправление имен
(уточнение
и продолжение)

ЧАСТЬ 13.
Малое общество
России:
это объясняет
и именует многое

Глава 1.
О лжи "политической"
или какая политика нужна России

Глава 2.
Кто сейчас
самый актуальный
политик России

Глава 3.
Почему
в наличной России
всякая оппозиция
бессмысленна

Глава 4.
Как остановить
развал России

Глава 5.
В чем состоит
особый путь России

Глава 6.
Кто патриот

Глава 7.
Кто истинный
герой нашего времени

Глава 8.
Кому Россией править

Глава 9.
Как добиться
правды и справедливости

Глава 10.
Как добиться
перемен к лучшему.
Или ложь
"демократическая".

От автора-3.
Приглашение


ПРИЛОЖЕНИЯ

Часть-приложение 1.
Русский массовый
человек
или ложь
"национальная"

Часть-приложение 2.
"Великая
русская культура"
или ложь
"культурная"

Часть-приложение 3.
«Русская
политическая
культура»
или ложь
«политическая» № 2

Часть-приложение 4.
"Тайна"
русской "власти"
или ложь
"византийская"

Часть-приложение 5.
Исправление имен
(дополнение)

Часть-приложение 6.
Ордынство.
И это многое
объясняет

Глава-приложение 1.
Почему всегда
"Россия гибнет"

Глава-приложение 2.
Почему чиновники
не уходят в отставку

Глава-приложение 3.
Почему чиновники
берут взятки

Глава-приложение 4.
Почему чиновники
не уходят в отставку

Глава-приложение 5.
Почему "власть"?

Глава-приложение 6.
Почему никто России
не хозяин

Глава-приложение 7.
Почему немцы "стучат"

Глава-приложение 8.
Почему Москва такая

Глава-приложение 9.
Почему
в наличной России
честные выборы
бессмысленны


ЧАСТЬ 10.
РУССКАЯ АСОЦИАЛЬНОСТЬ: И ЭТО МНОГОЕ ОБЪЯСНЯЕТ


Глава 2.
Как разгадать «загадку Путина»

Местные политологи удивляются: что бы ни случилось в стране, а рейтинг Путин стоит по-прежнему высоко. Не падает. Потому эти политологи говорят о «загадке Путина». В смысле непонятно, почему рейтинг не падает. Должен был бы, а вот — не падает.
«Загадка».

А никакой загадки нет.
Потому что в России нет собственно «государства» (Республики), а есть то «государство», которое существует в мозгу русского массового человека.
А это «государство» — «царское». Это "государство" есть "царство".
А это "царство" есть "царь". И никаких иных "царств" не бывает.
"Царство" и "царь" — это одно и то же.
Это "государство" есть "царь", потому что русский массовый человек — это «царист» по своей натуре.

Отступ. 1.
Не монархист, как полагают некоторые романтики монархизма, но именно «царист».
Монархия требует рационального осознания собственно монархизма, равно как и объективных условий для собственно монархии. А в России нет ни того, ни другого. Есть лишь нутряное чувство — желание «царя».
Потому так — «царист».

А «царское государство» в «царском» же сознании равно «царю». «Царь» и «государство» суть одно и то же.
И этот «царь» есть единственное «государство», которое есть у русского массового человека. И если убрать с русского пространства действующего «царя», то вместе с ним исчезнет и это «государства». Тогда — пустота, хаос, ощущение «последнего времени», полного краха России и всякой русскости.

Понятно, что это самое страшное для русского человека — исчезновение «государства» с этой территории.
Это страх русский человек испытывал в Смутное время начала ХХ века (прим. 1).
Это страх всем знаком по Смутному времени конца того же века.
И никто не хочет переживать его вновь.

Поэтому русский массовый человек держится, как черт за грешную душу, за фигуру «президента РФ» — как за самый «символ государства» (так Путин однажды себя и назвал, когда его спросили про обилие его портретов в чиновных кабинетах).
Поэтому рейтинг Путина не падает — его держит сам русский массовый человек. Его падения он допустить не может, как он не может допустить падения этого «государства».
Поэтому рейтинг «царя» (Путина, Пупкина) стоит и стоять будет — чтобы «царь» ни делал, какие бы беды в России ни случались.

Потому что ничего, кроме такого «государства», в России нет — ни общества, ни Малого общества, ни Республики. Нет никакой иной, кроме «царя», силы, организующей русское пространство и русское множество, учреждающей здесь хоть какие-либо правила.
Словом, никакой «загадки».
А есть только одно — асоциальность.

Отступ. 2. И ЭТО ОБЪЯСНЯЕТ МНОГОЕ ДРУГОЕ.

1.
Например, «загадку Ельцина».
К 1996 году, казалось, он сделал всё, чтобы рейтинг его был минимален. И немудрено, что в канун выборов 1996 года его рейтинг был 2 процента.
Тем не менее, он победил. Многие из тех, кто его стыдился, голосовали за него. Стыдились, гневались (на него и на себя), но голосовали.
Победа была нечистой, но с этой нечистотой смирились почти все и почти с радостью.
Почему?

Логика та же. Ельцин был «государством» для массового человека. «Отмена» Ельцина была равнозначна отмене государства. А этого, естественно, никто не хотел. Лучше такое стыдное «государство», чем никакого, чем Смутное время.
А время установления нового государства, скажем, по фамилии Зюганов, было бы, несомненно, Смутным временем. Это было бы долгим времени «междуцарствия» — отсутствия государства вообще.
Русский человек по опыту начала 90-х годов знал, что это такое. И повторения этого не хотел.
Лучше так, чем никак. Лучше «это», чем «ничто».

2.
Например, отношение русское массовое отношение к лимоновцам.
Многие «в душе» понимают лимоновцев, когда они говорят что–то «против Путина». Он не нравится многим.
Но в то же время эти многие смотрят на лимоновцев со страхом и их победы вовсе не хотят.
Потому что они хотят «отменить» Путина, а Путин — это «государство». И никакого иного государства, кроме Путина (Пупкина и т. п. — сообразно тому, кто на данный момент «президент»), в России нет.

Поэтому люди не любят лимоновцев куда больше, чем Путина. Так не любили бы жители некоего дома тех, кто хотел бы его сжечь — под тем предлогом, что он «плохой».
Конечно, плохой. Но другого-то — нет? Что же теперь — под чистым небом жить?

Потому так: гораздо лучше Путин (Пупкин), чем никакого государства. Безусловно.
И никаких «загадок». Напротив, налицо совершенно здравая, безупречная логика.
И никакой иной логики в условиях русской асоциальности быть не может просто объективно.

3.
Например, это объясняет и известную фразу из письма Пушкина к Чаадаеву, где поэт говорит о русском «правительстве» (царе, то есть) как «единственном европейце в России». Фраза кажется странной, конечно.
Но она совершенно логична.

«Европейскостью» Пушкин называет здесь фактически социальность — социальность как наличие хоть каких-то правил поведения, хоть какого-то порядка в России. Всё это в России мог обеспечить только царь — он был единственным социализующим центром в России. Никакого иного центра силы в России не было. Дворянское общество собственно обществом не было.

Оно просто не могло им быть. Да и как собственно дворянское общество оно было слабо и условно. Пушкин: «Современное общество столь же презренно, сколь и глупо; это всякое отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всякому долгу, справедливости, праву и истине: ко всему, что не является необходимостью. Это циничное презрение к мысли и достоинству человека…». И т. д.

Потому, по Пушкину, так: «…Правительство все еще единственный европеец в России. И сколь грубо и цинично оно ни было, от него зависело бы стать сто крат хуже. Никто ни обратил бы на это ни малейшего внимания...».
Именно потому, что обращать это внимание — некому.

*

ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1

В своих «Окаянных днях» Бунин так описывает свои впечатления от Петрограда, куда он приехал «в начале апреля 17 года», после отречения Николая II от престола:
«В мире тогда уже произошло нечто невообразимое: брошена была на полный произвол судьбы — и не когда-нибудь, а во время величайшей мировой войны — величайшая на земле страна. Еще на три тысячи верст тянулись на западе окопы, но они уже стали простыми ямами: дело было кончено, и кончено такой чепухой, которой еще не бывало, ибо власть над этими тремя тысячами верст, над вооруженной ордой, в которую превращалась многомиллионная армия, уже переходила в руки "комиссаров" из журналистов вроде Соболя, Иорданского. Но не менее страшно было и на всем прочем пространстве России, где вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарилось какое-то недоуменное существование, беспричинная праздность и противоестественная свобода от всего, чем живо человеческое общество.
Я приехал в Петербург, вышел из вагона, пошел по вокзалу: здесь, в Петербурге, было как будто еще страшнее, чем в Москве, как будто еще больше народа, совершенно не знающего, что ему делать, и совершенно бессмысленно шатавшегося по всем вокзальным помещениям. Я вышел на крыльцо, чтобы взять извозчика: извозчик тоже не знал, что ему делать, — везти или не везти, — и не знал, какую назначить цену.
- В Европейскую, — сказал я. Он подумал и ответил наугад:
- Двадцать целковых.
Цена была по тем временам еще совершенно нелепая. Но я согласился, сел и поехал — и не узнал Петербурга.
В Москве жизни уже не было, хотя и шла со стороны новых властителей сумасшедшая по своей бестолковости и горячке имитация какого-то будто бы нового строя, нового чина и даже парада жизни. То же, но еще в превосходной степени, было и в Петербурге. Непрерывно шли совещания, заседания, митинги, один за другим издавались воззвания, декреты, неистово работал знаменитый "прямой провод" — и кто только не кричал, не командовал тогда по этому проводу!- по Невскому то и дело проносились правительственные машины с красными флажками, грохотали переполненные грузовики, не в меру бойко и четко отбивали шаг какие-то отряды с красными знаменами и музыкой... Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гулящей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, чего просишь. А на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мостовой лежал навозный лед, были горбы и ухабы. И на полпути извозчик неожиданно сказал мне то, что тогда говорили уже многие мужики с бородами:
- Теперь народ, как скотина без пастуха, все перегадит и самого себя погубит. Я спросил:
- Так что же делать?
- Делать? — сказал он. — Делать теперь нечего. Теперь шабаш. Теперь правительства нету.
Я взглянул вокруг, на этот Петербург... «Правильно, шабаш». Но в глубине-то души я еще на что-то надеялся и в полное отсутствие правительства все-таки еще не совсем верил.
Не верить, однако, нельзя было».