ЧАСТЬ 10.
РУССКАЯ АСОЦИАЛЬНОСТЬ: И ЭТО МНОГОЕ ОБЪЯСНЯЕТ
Глава 12.
Почему победители живут хуже побежденных
1.
Этот вопрос звучит обычно в мае, когда русские отмечают победу СССР над Германией в последней войне. И он тоже успел стать еще одним русским «неотвечаемым» вопросом.
Хотя ответ тут тоже очевиден.
В самом деле, а почему русские должны жить лучше немцев?
Они всегда жили хуже. И почему теперь должно быть иначе?
Ведь воевали-то они не за другой, «более высокий уровень жизни», не за «лучшую жизнь» вообще, а просто за жизнь — за выживание.
А «более высокий уровень жизни» и элементарное выживание — это разные вещи. Русские победили, и потому они выжили. Тот результат, за который они воевали, достигнут. И совсем незачем недоумевать, «почему победители живут хуже побежденных».
«Высокого уровня» нет? Так за него и не воевали.
Отступ. 1.
А за высокий уровень жизни воевали как раз немцы — и они его даже добились на какое-то время.
Например, многие из них получили земельные наделы на Украине, что им и обещал Гитлер. И стали их осваивать и обживать.
А если бы они победили в той войне, то каждый немецкий бауэр получил бы по 20 русских или украинских рабов для своего подворья, что ему тоже было обещано. И что и уже происходило, когда советскую молодежь стали угонять на работу в Германию.
Так что, немцы и русские воевали за разные вещи. Одни — за «высокий уровень жизни», другие — за элементарное выживание, чтобы жить хотя бы так же (бедно), как они жили прежде, но жить. Просто жить, а не «жить хорошо». Разница.
Разные цели. Разная мотивация.
И мотивация у русских, понятно, была сильнее. Что есть еще одна причина их победы.
2.
А немцы всегда жили лучше русских и живут лучше их сейчас по многим причинам.
И в первую голову потому, что у них есть социальность. А у русских — её нет. Немцы умеют сообща устраивать свою общую жизнь, русские — нет. Их жизнь, как известно, зависит от «власти».
Конечно, бывают провалы и в немецкий социальности (период Гитлера), когда новый способ устроить эту общую жизнь оказывается неудачным, но это всё-таки исключение, а не правило.
А правило — это то, что было до Гитлера, то, что стало быть после него.
Чтобы победить, нужно желание выжить. И тогда «всё для фронта, всё для победы».
Чтобы жить хорошо или даже лучше побежденного врага, нужно желание жить социально — сообща и самим устраивать свою общую жизнь, нужно умение это делать, нужна традиция этого социальности. А её у русских нет. Есть асоциальность.
Потому одни живут так, другие — иначе.
Потому и удивляться нечему — всё логично.
Ответ тот же — русская асоциальность.
Отступ. 2. И ЭТО ОБЪЯСНЯЕТ МНОГОЕ ДРУГОЕ.
1.
Например, такую странность, по поводу которой русские люди недоумевали и раньше. Странно, мол, получается: русские люди воюют хорошо, а живут в мирное время плохо. Если фигурально, то так: умирать умеют, а жить — нет. Последнее, вроде бы, куда легче и куда приятнее. А вот — не умеют (прим. 1).
Почему?
Потому, что не умеют быть социальными.
Потому, что не умеют жить «вместе для себя» — «для себя всех».
Потому, что не умеют быть «субъектным народом», субъектом своей общей жизни и свой судьбы — в массе своей остаются «объектным народом». Они остаются объектом властвования — теми, кем управляют.
А в этом случае «лучшей жизни» нельзя дать по определению. И не по той причине, что «власть плохая», «не заботится о народе» или делает это плохо. А вот как раз потому, что «заботится» о нем она, а не он сам, в лице своего Малого общества, делает это. А тот, о ком «заботятся», всегда живет хуже, чем те, кто «заботится» о себе сам.
Потому что они сами решают, что им хорошо, что им плохо, а не отдают это решение на благоусмотрение чиновников, у которых и без того дел всяких много. Они сами живут свою жизнь — как личную, так и общественную.
Известно: хочешь сделать нечто хорошо, сделай это сам.
А здесь делать «самому» — самим, то есть, не получается.
2.
Это объясняет и другую странность, которая впечатляет не менее, чем плохая жизнь победителей.
Потому что это не просто «плохая жизнь» победителя — это его гибель. В самом деле, все страны-участники минувшей войны (и «плохие», и «хорошие») живы и процветают — и США, и Великобритания, и Франция, и Германия, и Италия, и Япония. Нет в этом ряду лишь главного победителя минувшей войны — Советского Союза. Он погиб.
А погиб он потому, что ушла из него даже та малая и внешняя социальность, которая в нем была, — «партийная». Ведь та «партия» была и Партией (Малым обществом), и «советским обществом», и «советским государством». Всем. Она исчезла — исчезло всё.
Исчезло и «государство», и страна.
*
ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1.
Писатель Иван Тургенев: «Наши солдаты и офицеры на протяжении столетий тысячи раз с потрясающей силой доказали, как прекрасно и достойно умеют Русские умирать. Но жить у нас в России по сей день никто не умеет...».
Славянофил Константин Аксаков: «Умирать мы умеем как Русские, но мы не умеем жить как Русские».
Русский религиозный деятеля святитель Тихон: «Русский человек вообще умеет умирать, а жить и действовать он не умеет».
И т. д. и т. п.
Можно вспомнить и фразу Жванецкого: «В драке не помогут, в войне победят». Она запомнилась многим своей парадоксальностью: малую «войну» (драку) выиграть не могут, большую — могут.
Почему?
По той же самой причине. Драка — это явление мирной жизни, а в ней у русских нет ни солидарности, ни, тем более, социальности. Потому и «не помогут».
А война — это другое. Тут дело до края доходит — о выживании речь идет, тут отступать уже некуда, тут включается внешняя социализация — единство в подчинении внешней силе (Царю, Партии) ради победы. Потому и «победят».
|