ПРИЛОЖЕНИЕ 2 К ЧАСТИ 2 "РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО: ЛОЖЬ "ОБЩЕСТВЕННАЯ".
КОГДА ГОВОРИТЬ И СПОРИТЬ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА
1.
Известно, в России любят поговорить о «политике». И люди говорят — и «вообще», и в частности. Они говорят на конференциях разного рода, пишут статьи и книги, выступают на ТВ и по радио.
И, чем более сведущ некий человек в своей области, тем основательнее он говорит о насущных российских проблемах.
Скажем, экономист говорит о том, какие отрасли надо развивать, что надо делать с инвестициями, с рублем, с валютным регулированием.
Скажем, технолог (или просто человек, очень верящий в технический прогресс вообще, как, скажем, публицист Калашников) с увлечением говорит о новых (и, конечно, всяко пренебрегаемых «этой властью»), придумках и технологиях, о том, как они «на раз» изменят и облик России, и жизнь в ней. К лучшему, понятно.
Скажем, говорят своё и аграрии, и ученые, и студенты, и другие знатоки.
И чем подкованней собеседники таких специалистов, тем основательней и горячей эти разговоры об «обустройстве России», тем дольше эти разговоры ведутся — до нескончаемости.
Заметим, люди не просто «говорят о политике». Они делают как раз то, к чему их призывает «власть» — именно «предлагают» и именно «конструктивные решения».
Они говорят о том, «что делать» — причем, что делать и конкретно, и в конкретных областях «государственной» жизни и «народного хозяйства» России.
Собственно, в том разговор «о политике» обычно и состоит — он весь есть неиссякаемый поток предложений «что делать».
Обычно эти предложения адресованы «власти», хоть и непрямым образом («Будь я Путин, я б…»).
Иногда же они безадресны — люди говорят «вообще», они просто излагают то, что, по их мнению, «нам надо делать». (Хотя тут никакое «мы» не указывается, никто этим «морочится»).
Просто люди говорят.
2.
Но все эти разговоры — бессмысленны совершенно.
Они бессмысленны в принципе.
Почему?
Потому что «делать» — некому.
Потому что если нечто «власть» не делает, значит, она делать это не может. Или не хочет. И здесь одно равно другому.
И глупо ей предлагать то, что она не хочет.
Тем более, что обычно и хотеть-то у неё нет никаких оснований — принципиально-государственные соображения Олигархии (её объективным интересам) принципиально же чужды. И она, понятно, себе не враг, чтобы действовать вопреки и своим непосредственным интересам, и самой своей сущности.
Такие — сущностно государственные — рецепты были бы безусловно интересны русской (российской) элите. То есть, единственному правомочному делателю.
Но её (его) — нет.
Потому и слушать их, и следовать им (делать то, что «надо делать государству») — некому.
В этом вся проблема.
3.
Иногда говорят (и совершенно справедливо), что главная проблема русского народа в том, что он бессубъектен. Потерял-де он свою субъектность.
Тут имеется в виду то, что он не ощущает себя субъектом действия в своей стране и субъектом самого себя (хозяином своей жизни и судьбы) — он всегда есть объект внешних манипуляций. Обычно, понятно, манипуляций «власти».
И эта русская бессубъектность отчасти выражена во многих русских же (и как раз очень народных) общеизвестных присказках и «проговорах» — «что они с нами сделали, а?», «ведь они нас учили — чему?», «во всём власть виновата», «смотри, что хотят, то и делают!» и т. д. и т. п.
Это, понятно, только один (фразеологический) пример из многих других.
А что это такое эта самая русская бессубъектность или бессубъектность русского народа, которая многими воспринимается как очевидная истина (и, повторимся, совершенно справедливо)?
А это есть то, что есть — отсутствие в России русской элиты.
А=А.
Ведь ясно, что «весь народ» субъектом быть не может. (Как и «народ» вообще — это явление неполитическое, а этнографическое, оно же лирическое, поэтическое и т. д.).
Субъектом социального действия может быть только его «примерное меньшинство», или «ответственное меньшинство», или элита.
А её в России — нет.
Потому и нет никакого смысла в нескончаемых разговорах о "правильных" действиях.
Ибо их "правильный" субъект отсутствует.
Это просто разговоры ради разговора — как у психотерапевта: выговорятся люди, выплеснут эмоции, и им немного становится легче. Уже хорошо. Почти лечение. В этом — единственный смысл русских разговоров «о политике». Понятно, что легче становится на время.
А там опять затеваются всё те же разговоры. И все они так же "эффективны" и столь же полны практического смысла, как, скажем, обычные «дискуссии» на многочисленных интернет-форумах. Последние могут служить и примером, и самим символом такого рода разговоров — так тут наглядны их продуктивность и мотивы.
Словом, разговор ради разговора.
И никакой собственно политики. Ибо она подразумевает действие.
А тут его нет и быть не может. Тут — разговоры.
|