Вадим
Васильевич
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора. ЧАСТЬ 2. Приложение 1. Приложение 2. ЧАСТЬ 3. Приложение 1 к ЧАСТИ 3. Глава 2 ЧАСТИ-ПРИЛ. 1. Глава 3 ЧАСТИ-ПРИЛ. 1. Приложение 1. Приложение 2. Приложение 3. Приложение 4. Приложение 5. Приложение 6. Приложение 7. Приложение 1. ЧАСТЬ 6. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 7. ЧАСТЬ 8. ЧАСТЬ 10. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 11. Глава 3. ЧАСТЬ 12. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 7. Глава 9. Глава 10. От автора-3. ПРИЛОЖЕНИЯ
Часть-приложение 1. Часть-приложение 2. Часть-приложение 3. Часть-приложение 4. Часть-приложение 5. Глава-приложение 2. Глава-приложение 3. Глава-приложение 4. Глава-приложение 5. Глава-приложение 6. Глава-приложение 7. Глава-приложение 8. Глава-приложение 9.
Предисловие
Российское
общество:
ложь "общественная"
В чем суть "русского вопроса"
Когда говорить и спорить
не имеет никакого смысла
Российское государство:
ложь "государственная"
Почему русские — нация, которая не нация
Почему Россия -
"страна дураков"
Ложь "народная"
"Олигархический лифт"
Региональная Олигархия
(на примере
банка "Россия")
Центральная Олигархия
(на примере Газпрома)
"Олигархический синтез":
на кого работает Газпром
Газпром как модель олигархического владения и пользования.
Или что общего между газом
и нанотехнологиями.
Олигархополии вместо госсектора экономики.
Или почему иностранцы глупы
"Олигархический транзит"
или путь к совершенной олигархии («Проблема-2008»)
Депутат как воплощение олигархического интереса.
Или ложь "депутатская"
Русская Олигархия:
и это многое объясняет
Глава 1.
Почему "государство
бездействует"
Почему
"государственным" людям
в "государстве
российском" плохо.
Почему в России
такая коррупция.
Почему "безвластие"
при "беспределе власти".
Почему в России
беззаконие.
Почему Россия
похожа на Африку.
Почему Запад
смотрит на Россию
свысока.
Почему у России
нет союзников.
Почему "государство врет"
и "умалчивает"
Почему "либерализм"
стал идеологией
российских "реформ"
Почему "власть"
безответственна
Почему "приоритетные
национальные проекты"
такие
Почему такие реформы
За что наказали
Ходорковского
Почему "власть"
провинциальна
Почему
"национальную идею"
так и не нашли
Почему "власть"
боится "оранжевых
революций"
Россия: страна,
которой нет
Россия: Родина,
которой нет
Русская асоциальность:
и это многое объясняет
Глава 1.
Кто главный русский враг
Как разгадать
"загадку Путина"
Почему хорошему
человеку в России плохо.
Или "почему,
если ты такой умный,
ты такой бедный"
Почему антигерои -
"герои нашего времени".
Почему Россия -
нецивилизованная страна.
Почему русские
терпят олигархию.
Почему русские "болтают"
Почему русские
проигрывают
Почему Россия -
такая богатая,
а русские — такие бедные.
Чем русские отличаются
от других европейцев
Почему победители
живут хуже
побежденных
Почему хочется
Сталина.
Почему "бытовая
коррупция"
Почему в России такая
армия.
Почему Россия
в моральном обмороке
Почему в России
нет идеологии
Что делать
Глава 1.
Очевидность ответа
Что и как делать. Российское общество как Партия или Параллельная Россия
Исправление имен
(уточнение
и продолжение)
Кто сейчас
самый актуальный
политик России
Почему
в наличной России
всякая оппозиция
бессмысленна
Как остановить
развал России
В чем состоит
"особый путь России"
Кто истинный
герой нашего времени
Как добиться
правды и справедливости
Как добиться
перемен к лучшему.
Или ложь
"демократическая".
Приглашение
Русский массовый
человек
или ложь
"национальная"
"Великая
русская культура"
или ложь
"культурная"
«Русская
политическая
культура»
или ложь
«политическая» № 2
"Тайна"
русской "власти"
или ложь
"византийская"
ИИсправление имен
(дополнение)
Почему чиновники
не уходят в отставку
Почему чиновники
берут взятки
Почему "власть"?
Почему никто России
не хозяин
Почему немцы "стучат"
Почему русские не улыбаются
Почему Москва такая
Почему
в наличной России
честные выборы
бессмысленны
Глава 4.
Почему в РФ такая политика. Или ложь «политическая» № 1
1.
Не будем описывать, какая именно. Все примерно представляют себе, какая.
И хотя есть в этих представлениях известная разница, тем не менее, почти все едины в одном: эта политика — плохая.
Словом, политика эта — неправильная.
Отсюда и вопрос: почему она такая?
Вопрос, вроде бы, сложный — на первый взгляд.
Но только на первый.
Потому как, если говорить по сути, то ответить на него вовсе не сложно. Логика ответа тут будет точно такая же, как и в предыдущих случаях.
Почему «государство» в РФ такое?
Потому что оно вовсе не государство. Это — нечто другое.
Почему «общество» в РФ такое?
Потому что оно вовсе не общество. Это — нечто другое.
И вполне логичное продолжение той же самой логики: почему политика в РФ такая?
А потому, что это — вовсе не политика. Это — нечто другое, то, что к собственно политике не имеет никакого отношения.
Политики в России — нет.
2.
Ведь что такое политика сама по себе — «политика вообще», как по своей этимологии (исконному значению слова), так и самой своей сути?
Можно начать с этимологии. Это и само по себе интересно — происхождение слова, да и саму рабочую суть этого слова-термина его история разъясняет часто очень хорошо. Ибо тут имеет место быть взгляд именно в корень — что слова, что понятия.
Так вот, если глядеть на вещи этимологически (в корень), то слово «политика», привычное нам как имя существительное, оказывается именем прилагательным. Потому как на языке оригинала «политика» есть древнегреческая politika (от слова polis — «город»), которая переводится на русский так — «городская» (если буквально).
Или «полисная» (если звать город по-древнегречески — polis, если видеть в нем именно реалию античного мира, ибо между городом Афина и, скажем, городом Брянском есть известная разница).
Или, если по сути, то так — «государственная» (потому что в Древней Греции мы имеем дело, как известно со школьных лет, с не просто городами, но с городами-государствами. Разница).
Отступ. 1.
Кстати, в современном французском это исходное значение «политика» вполне сохранилось (в отличие, скажем, от русского или английского языков).
Здесь есть слово politique — по форме типичное французское прилагательное. И оно имеет сразу три значения. А именно: 1). «политический», то есть, это прилагательное, 2). «политика» и 3). «политик». И последние суть имена существительные.
Налицо прямой привет из Древней Греции.
Вопрос: как вошло это слово «политика» в европейские языки?
Благодаря Аристотелю. Он написал книгу «Политика», название которой можно перевести, соответственно, как «Полисная» (книга). В ней он говорил о городе-государстве и о том, как его «обустроить» — то есть, наладить в нем должные отношения между людьми, в нем живущими.
Тут и ответ на вопрос, как именно понимал суть политики саам Аристотель, основоположник этого самого термина — «политика».
Тут довольно вспомнить всем известно выражение Аристотеля — zoon politikon или «политическое животное», как философ назвал Человека.
Почему?
Потому что человек может стать человеком (самореализовываться) только в человеческом обществе и, добавим, в разумно устроенном обществе, обществе, максимально благоприятным для человека и его самореализации. А это общество создаёт именно политика.
Отступ. 2. ЧТО СКАЗАЛ АРИСТОТЕЛЬ КОНКРЕТНО В своей «Политической книге» («Политика») он говорит о том, что настоящий, истинный человек — это именно «политический» человек. То есть, какой? И это «сверхчеловек» здесь, конечно, не имеет никакого германо-нацистского смысла. «Сверхчеловеком» философ именует «человекоподобных» богов-олимпийцев, живущих на горе Олимп. Они, понятно, в полисе не живут. Они — над ним. Потому, собственно, они и «сверхчеловеки».
Итак, по Аристотелю, есть разные люди — политические (социальные) и неполитические, живущие вне общества и его законов. Такого, неполитического (неполисного) человека можно назвать асоциальным. (Или «асоциалом», если, опять же, кратко и по-современому). Это слово Аристотель не употребляет, но суть такого человека она описывает точно. А о собственно политиках, то есть, кто организует людей в полис — организует их общество и общение, Аристотель говорит почти восторженно: «Во всех людей природа вселила стремление к политическому [буквально: «полисному»] общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, — совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, — наихудший из всех...» .
Это аристотелево речение «человек есть животное политическое» так часто цитируется, причем вне своего смысла и контекста, что оно давно уже стало жертвой «интеллектуальной пошлости» — «замылилось», обессмыслилось и т. д.
Так что, самое время уточнить, что конкретно имел в виду Аристотель?
Это вовсе не тот, конечно, кто «занимается политикой» или «следит за политикой» — в современном русском значении этого выражения.
Это есть буквально «политический», то есть, буквально «полисный» (так в оригинале у Аристотеля) — это тот, кто живет в полисе. Это если понимать «полисный» буквально. А если понимать это «полисный» по сути, то Аристотель имеет в виду человека, живущего в обществе, в социальности.
То есть, истинный, настоящий человек — это человек социальный (или «общественный», как иногда переводят это самое zoon politikon). «Социал», если совсем кратко и по-современному.
Недаром в полном виде эта мысль Аристотеля звучит так: «Человек есть существо политическое [буквально: «полисное»], а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне полиса, — либо неразвитое в нравственном отношении существо, либо сверхчеловек» .
Ибо этого неполисного (асоциального) человека Аристотель описывает так: «…Его и Гомер поносит, говоря «без роду, без племени, вне законов, без очага». Такой человек по своей природе только и жаждет войны... Тот же, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет частички полиса, становясь либо животным, либо божеством».
То есть, тем же самым «сверхчеловеком», о котором философ говорит выше.
Конец у цитаты.
Для Аристотеля суть политики — создание и совершенствование человеческого общества.
Иными словами, создание и совершенствование «ткани» социальности, которая соединяет людей в единую «материю», в общество.
Отступ. 3. КОГДА ПЛАТОН АРИСТОТЕЛЮ — ДРУГ Он говорит, как водится, пафосно, но оттого не менее ясно: «Итак, вот что мы называем завершением полисной ткани — царственное искусство верным плетением соединяет нравы мужественных и благоразумных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая таким образом великолепнейшую и пышнейшую из тканей. Ткань эта обвивает всех остальных людей в полисе — и свободных, и рабов, держит их в узах, направляет и руководит полисом, никогда и ничего не упуская из виду, что может сделать его счастливым, насколько это возможно» .
И это слово «ткань», кстати, не придумка — то термин самого Платона, современника Аристотеля и его единомышленника в понимании существа политики. Он говорил «полисной ткани», имея в виду то, что полисный человек, как член общества («политическое животное»), оказывается «вплетенным» в систему полисных, то есть, социальных отношений.
Аристотель был логичен: он не только указывает Цель политики — создание общества, но и естественное Средство достижения этой Цели — общение. Что и понятно — без общения общество не построить. Не зря же во многих языках мира «общество» и «общение» — слова одного корня.
Аристотель в своей «Политике» писал об этом Средстве так: «Всякий полис является своего рода общением. Общение же организуется ради некого блага... К высшему же из благ устремлено то общение, которое является наиболее существенным и объемлет собой все остальные. Это общение называется полисом или общением политическим... Поэтому-то я и определяю семью и поселение, и полис как общение, а полис называю вполне завершенным и совершенным общением».
Итак, во-первых, политика — это создание общества.
Итак, во-вторых, политика — это общение, имеющее целью это самое создание.
То есть, политика — это общение людей, которые хотят создать удобное для себя общество.
То есть, политика — это умение людей говорить друг с другом, договариваться, договариваться о взаимодействии, развивать это взаимодействие, делать его «рабочей основой» своего общества.
Словом, политика — это «два в одном», это и общество, и общение. И, подчеркнем, и то, и другое имеют одну цель — общее благо.
Это общее благо — «великолепнейшая ткань» социальности (по Платону). Или просто — общество.
Недаром Платон называет политику «царственным искусством».
Недаром древние греки называли её ««благородным занятием благородных мужей». Да и как иначе можно назвать это общение людей ради общего блага?
Недаром Аристотель называет политику «важнейшей» наукой.
Отступ. 4. Тои есть, тут та же самая история, что и с элитой — логика тут та же самая. А всё почему?
Конечнр, в похвалах Аристотель не нуждается, но всё-таки — в таком толковании политической науки он оказался удивительно точнее. И прозорлив.
В том смысле, что он сказал так — «важнейшая» наука. А Россия, века спустя, это собственным примером и доказала. Ведь когда политика в Росси претерпела крах (как минимум, показала свою ненаучность), то и все прочие науки оказались в само незавидном положении, о котором не писал, не говорил только ленивый. И поплыли из России во все стороны новые корабли — «математические», «биологические». «химические», физические» и пр., и пр.
Если нет «важнейшей» элиты — элиты социальной (общества ответственного и «примерного меньшинства» или, хотя бы, пусть и не сущностного, но функционального эрзаца-заменителя в лице соответствующего отдела ЦК КПСС), так тут же исчезают или деградируют все прочие элиты — скажем, элиты профессиональные. Будь то превращение работников спецслужб или в досадных неумех, или в коммерсантов в погонах, будь то элементарное исчезновение мало-мальски квалифицированных рабочих-станочников. Так, что «неожиданно» обнаружилось, что в России работать на станках — некому.
А всё потому, что некому думать о развитии наук или профессионально-техническом образования в России. Нет в стране субъекта думания и действия — социальной элиты, ответственного за страну «примерного меньшинства».
Почему, опять же, политика есть «важнейшая» наука?
Потому, отвечает Аристотель, что она изучает пути достижения общего блага. О чем он и пишет уже в другой своей книге — «Никомахова Этика».
А именно: «Надо, вероятно, признать, что высшее благо относится к ведению важнейшей науки, которая главным образом и управляет. А такой представляется политика. Она ведь устанавливает, какие науки нужны в полисе, что и в каком объеме должен изучать каждый. Мы видим, что наиболее почитаемые умения, а именно умения в военачалии, хозяйствовании и красноречии — подчинены политике. А поскольку эта наука о полисе пользуется остальными науками как средствами и, кроме того, законодательно определяет, какие поступки следует совершать или от которых воздерживаться, то ее цель включает, видимо, цели других наук, а следовательно, эта цель и будет высшим благом для людей вообще».
Такова, если вкратце, сама «идея» (говоря словами Платона) политики.
Так понимал эту идею Аристотель, который, собственно, и пустил в оборот этот понятие — политика.
И сам собой возникает вопрос: отвечает ли та политика, которая есть в России, этой самой идее?
3.
В том-то и дело, что ни в малейшей степени не отвечает.
Разве политика в РФ — это работа по созданию общества или «ткани» социальности?
И разве есть тут соответствующее общение, как между «политиками», так и теми, кто их так или ина
Этого нет и никто об этом, собственно, и не думает.
Что касается общества, так все уверены, что оно в России есть — какое-никакое, так что и думать тут особенно нечего.
Что касается общения между людьми, вовлеченными в местную «политику», так это и вовсе некая новинка — то, о чем, собственно, еще и подумать никто не успел, ибо этот «никто» просто не видит и не понимает, о чем тут, собственно думать. Действительно, какое тут может быть общение?
Наличные в РФ «политические партии» устроены совершенно по иному принципу — общения между их я членами нет, собственной социальности («партийного общества»), где партийцам было бы удобно жить и действовать, они не образуют. Фигурально, там никто друг на друга не смотрит. Все смотрят на «партийного» лидера. Люди ждут, что вот-де станет он по итогам выборов «царем» (ну, на худой конец. Лидером фракции в Думе), тогда, может быть, что-то и как-то (непонятно, правда, как) для членов этой «партии» изменится к лучшему.
Словом, никто никакого общества (хотя бы в рамках «партии») в Росси не строит. Никто просто и не думает в этом, аристотелевом формате.
Словом, никто никакого общение между «партийцами» налаживать и не думает — никто никакой «партийной социальности» (общества) не создает.
Этого даже и требовать или ждать от наличных «политиков» не приходится.
Это, опять же, просто «не формат» — в этом направлении никто нет думал и думать не собирается. Все думают о деле — «выборах», но никак не о каком-то там «общении». Чай, не отдыхать собрались, а серьезной партийной работой заниматься.
Отступ. 5. В самом деле, российские «политики», на «выборы» идучи, говорят, что им наличная жизнь в РФ не нравится. И они-де сделают её другой — лучше. Вот только выберутся, куда кем хотят (депутатом, мэром и пр.). Ведь что такое «жизнь» («эх, эта жизнь»), чем «жизнь плохая» отличается от «жизни хорошей»? Но ничего этого нет.
Хотя, казалось бы, что может быть проще, естественнее разумнее (и даже выгоднее во всех смыслах и для всех) этой самой «партийной социальности»?
Ничего.
Но, спрашивается, чего ждать, коли цель именно такая, как объявлена?
Если смотреть в корень, то только одним — отношениями между людьми.
А коли так, почему бы этим «политикам» не наладить хотя бы в рамках своей «партии» между людьми те отношения, какие самим этим людям нравятся? Хотя бы в самой что ни есть простой, по-детски, по-пионерски простой и внятной форме?
Например, почему бы и наладить внутри их же партии различное взаимодействие между людьми, отношения взаимной поддержки и взаимной помощи, и т. д. и т. п. А как иначе, коли мы все тут сплошь друзья и товарищи, хотя бы и «товарищи по партии»?
И тем самым можно было б показаться всю серьезность социальных (то есть, буквально и собственно политических, «без дураков») намерений того или иного «политика».
Хотя всё вроде бы и просто, и логично, и выгодно (даже с карьерной сточки зрения самого этого «партийного лидера»).
Но — нет.
Потому что «не формат».
Потому что люди так (и об этом) просто не мыслят. А «партийная» мысль на Руси (что вверху что визу) устроено совершенно иначе. То-то и оно. В том-то и дело.
Политика в России — это нечто другое, но никак не налаживание отношений между людьми.
Словом, никакой платоно-аристотелевой политики в РФ нет и в помине.
Тут всё вполне очевидно.
4.
Скажут: эка чего — платоново-аристотелева политика, «пышнейшая ткань» социальности…
Скажут: это всё идеальные абстракции, именно что Платоновы «идеи» — «идея» правильной политики, «идея» правильного политики.
Но то — именно что идеи. Чистый мир чистых идей — чистых и правильных.
Скажут: а мир вовсе не идеален. Тут всё иначе устроено, и мы знаем как.
И грубая реальность такова. Везде «политические партии», везде «президентские выборы», «везде «парламентские выборы». Везде «фракции в парламенте» везде «политическая борьба» в обществе, везде «борьба за власть» в государстве.
Скажут: вот так выглядит настоящая политика — что в Европе, что в Америке.
Вот, мол, и надо спуститься из чисто мира «идей» в реальность, об этой реальности надо говорить — с ней российские реалии и надо сравнивать.
Скажут: так вот, коли сравнивать, то мы с первого же взгляда мы увидим, что тут у России с «цивилизованным миром» много общего. И у нас есть парламент (какой-никакой, конечно, но всё-таки) и у нас есть выборы (какие-никакие), и у на есть партии (какие-никакие),
И, главное, у нас есть, наконец, «президент». И уж в его-то случае как раз уже не скажешь, чо он «какой-никакой». Он очень даже «какой». Вон какой — очень реальный, сильный, властный (власти у него куда больше, чем е у его коллег из США или Франции). И он, «президент», активно действует — активно проводит свою политику как внутри страны, так и вне её.
Так что, как это — «нет в России политики»?
Скажут: есть, конечно. И еще какая.
5.
Но в том–то и дело, что в России и такая — реальная — политика есть только на первый взгляд.
А на второй — всё те же выводы. Политики в России именно нет.
Почему?
Есть ктому как формально-объективные причины так и причинные субъективные — неформальные и сущностный. И посдлеие , конечно, важнее, их «субъективизм» естьсам по себе важейший объективный фактор.
Но порядка ради и пущей выразительности можно начать именно с формальных причин.
6.
Итак, политики в России нет по следующим формально-объективным причинам.
Почему?
Потому для того, чтобы в стране была реальная политика, нужны реальные же её субъекты реальное же пространство. «поле», где эти самые субъекты могли реально действовать.
Например?
Например, нужны политические партии (силы).
Например, нужно социальное пространство для действия партий — общество и государство.
Вроде бы уже всё ясно и с тем, и с другим, но — всё-таки.
Продолжим.
1). Сначала — о «партиях», о субъектах (теоретически) современной российской «политики».
Есть ли в наличной России реальные политические партии — партии в собственном смысле этого слова?
Нет.
И тут есть много соответствующих «потому что».
Ну вот, хотя бы некоторые из них.
Довольно вспомнить те основные признаки собственно партии, в отношении которых никто уже не спорит — там, где партии и давно уже факт, там, где они успешно действуют.
Эти признаки партии — и по учебнику, и «по жизни» — таковы:
Во-первых, у партия должна быть определенная идеология. Что понятно, надо же их как-то отличать друг от друга, да и потом давно уже замечено, что без идеология никакая организация (не только партия) долго не проживет.
Во-вторых, партия должна быть организацией — длительным объединение людей.
В-третьих, у партии должна быть цель — завоевание власти или участие в ней.
В-четвертых, каждая партия стремится к тому, чтобы обеспечить себе максимальную поддержек у народа.
Итак, это — основные и формальные (непременные) признаки собственно партии.
Коль скоро мы решили быть формалистами, пойдем по формальному пути. Проверим, насколько современные партии России отвечают этим признакам.
Итак.
Во-первых, идеология. Отступ. 6.
А ничего конкретного об идеологи российских партий сказать нельзя.
Именно: почти никто из избирателей ничего определенного об идеологии «своей» партии сказать не может. И даже избиратель такой, казалось бы, предельно идеологизированной, как коммунистическая (ведь в самом её имени, казалось, указана её идеология).
В самом деле, эта партия собирается строить коммунизм?
Нет, конечно. Более того, т в её практике и риторике есть немало такого, что противоречит не только марксизму, но и советской коммунистической традиции и, соответственно, отличает её от той же КПСС.
Так, эта «партия» очень положительной относится к религии — православию, много говорят о традициях русской государственности (а она, в основном, царская), и т. д. и т. п.
Словом, никакой конкретной идеологии тут нет — кК в случае КПРФ, таки в случае других «партий».
Тем более, нет никакого смысла в названиях «партий» в России — они никакой идеологии не выражают.
Например, «партия» Жириновского называется «либерально-демократической». Притом, что он всю свою «партийную» жизнь он занимается исключительно тем, что в утешение своему электорату ругает либералов и демократов.
Что это значит?
Да ровным счетом ничего — ни название, ни эта ругань.
Давно замечено следующее: чем больше в Росси «партия» — «партия», то есть, чем больше её состав, влияние, финансы и прочее, тем меньше у неё идеологии. И недаром у самой «главной партии» в России — «партии власти» идеологии нет вообще.
Ибо идеология «Единой России» проста, как надпись на заборе, и так же «содержательна». Она выражается в трех словах: «Мы поддерживаем Путина». И , соответственно, всё, что он ни скажет или ни сделает, сколь бы противоречивы его слова и дела ни были.
Причем тут идеология?
Вовсе не причем.
Во-вторых, организация.
Являются ли российские «партии» «длительным объединением людей»?
Нет, никакой отдельной «партийной жизни», которой бы жили «партийцы», не существует.
Тем более, никто той самой платоново-аристотелевой «ткани» своей, партийной социальности (своего, партийного общества-сообщества) не ткет. Партийцы, как и электорат РФ в целом, есть «маленький «одноразовый народ». И его задача простая — «проснуться» к выборам, поставить свою подпись в соответствующих списках (дабы партия могла в выборах участвовать) и, желательно, придти на эти самые выборы и там за свою партию проголосовать. Вот и всё.
На этом вся «партийная жизнь» всего этого «партийного объединения» заканчивается — на четыре года, до следующих выборов.
А всё прочее делают «менеджеры» и «пиар-технологи», нанятые на деньги спонсоров (богатых людей в партийных списках) — клеят листовки, вручают электорату разные подачки, ведут рекламную кампанию и т. п. и т. д.
Отступ. 7.
И всё это, заметим, притом, что собственно партийная жизнь может принести собственно партия огромную пользу (отступ. 5), притом, что она могла бы решить и главную задачу всякой партии (см. отступ. 8) — приход к власти или, в крайнем случае, усиление своего влияния.
Но никакой партийной жизни — нет. Тут наши «партии подобны Марсу. Жизни нет ни там, ни здесь.
Почему?
Потому жить это жизнью — некому. Собственно партии и партийцев — нет.
В третьих, желание партии придти к власти.
И это, без сомнения, самый главный и бесспорный признак партии, conditio sine qua non, тот признак, без которого партии нет и быть не может. В самом деле, если она власти не хочет, то что это за партия, то зачем она, в чем смысл всей этой суеты?
А в нашем случае — это просто отличный признак. Он отлично всё «разъясняет», ставит все точки над «i», дает полный ответ на вопрос, кто (что) является в РФ собственно партией.
И ответ тут прост, ясен, однозначен — никто. И ничто.
Именно. В России «партий», вроде бы, много, но вот забавный парадокс — ни одна из них у власти не находится. Мало того, что ни одна из них не правит, так ни одна из них к собственно власти и не стремится — власти не хочет.
Тут как раз сама «партия власти» может служить этому нагляднейшим примером — в силу контраста между её неформальным названием и её сущностным содержанием.
Вопрос: это есть буквальная партия власти — та, что у власти, та, что правит?
Нет, конечно — это просто так принято говорить.
Это — партия власти только в том смысле, что она — при «власти» (администрации страны, как адъютант при генерале),что она этой самой администрацией создается и ею же, администрацией, упраздняется. Ясно же, что позвонку эта партия был создана, по звонку же и исчезнет. Мгновенно. Какая же это партия — это вот собрание чиновников и людей, от них зависимых (госслужащих и пр.)?
Никакая.
И это, конечно, никак, тем более, никак не «правящая партия».
Правит в России, как известно, «президент». А эта «партия» — при нем. Этаким адьютантом при генерале. Только и всего.
И в таких условиях «Единой России» стремиться к власти — это всё равно, что идти сознательно против «президента», который членом этой «партии» не является.
А мыслимое ли это дело — «партии чиновников» идти против «высшего чиновника»?
Немыслимое.
Вот она и не стремится. Она на своем месте при своем деле — и она, как может, своё дело делает и будет делать. Она обеспечивает контроль «власти» за «парламентом», будучи в качестве крупнейшей думской «фракцией» полномочным представителем «власти» в «парламенте».
Словом, не хочет власти «правящая партия» или «партия власти».
Тем более, не хотят её все прочие «партии».
Какие у нас основания говорить — «не хотят»?
А самые простые и очевидные.
Потому что если бы хотели, то они давно бы уже стали если не «властью», то влиятельнейшей силой, этой самой «власти» равной.
И всё это — легко, «на раз», было бы желание.
Потому что в безобщественной и безгосударственной стране, представляющей собою массу одиночек, сделать это вовсе не трудно. И это, кстати, сама администрация РФ прекраснейшим образом сознает и вполне реально этого опасается (см. отступ. 8).
Но они этого не делают.
Почему?
Ровно по той же самой причине, почему верблюд не ест вату. Не хотят.
Отступ. 8. Потому что «агрессивно-послушное большинство» всегда проголосует за того, на кого «президент РФ» укажет, как на своего «преемника». Значит, тот «властью» и будет. И ничего тут не поделаешь. Конечно. По Конституции — всё так. А она — «самое дорогое, что у нас есть». Но ведь в той же Конституции отнюдь не запрещено гражданам создавать свои партии и общественные объединения? Значит, делать своё Общество — можно. А всё прочее — будет логичным следствием. А таким, что Общество (где люди взаимодействуют и действуют согласно) в безобщественной стране одиночек просто не сможет не стать социальной силой. А то, что общество (пусть, хотя бы, и на 5 тысяч человек) — сила, и она, как сила, действительно страшна беспризорным чиновникам в безобщественной стране, показали сами российские чиновники. Они показали это своей реакцией на пресловутый украинский «майдан». И это была реакция буквально испуганного (да паники) и растерянного человека.
Причем, заметим: испугались чиновники даже не общества — его не было на Украине прежде и нет его сейчас, после «майдана» пресловутого. Потому что эта толпа отчасти походила на реальную общественную силу. А затем, что «если что», у чиновников будет своя массовка, которой они займут площадь или хотя бы часть её. Чтобы не так страшно было. Чтобы не чувствовать себя в одиночестве, когда ты один в кабинете, огромная толпа на площади, и более никого. Только равнодушное и ироничное «население». Повторимся, то — страх перед простым сборищем, толпой, пародией на общество. И отсюда риторический вопрос-экстраполяция: а если в стране появится реальное общество — с большой буквы, как имя собственное, общество как организация? И заметим: никаких нарушений Конституции. И никаких, заметим, беспорядков. 2. ДВА СПОСОБА ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ К ЛУЧШЕМУ — СОЦИАЛЬНЫЙ И АСОЦИАЛЬНЫЙ 1). Первый способ обычно настоятельно предлагается «населению» самой действующей «властью», и горячо ею же отстаивается — как единственно-де возможный, как единственно-де «правильный», как единственно-де реальный. Потому, что она очень любит «политику масс» — когда дело имеешь не с организованным обществом, но с «населением», со множеством одиночек. А это «всегда» бывает тогда, когда голосование устраивает «власть», а его судьбу решает большинство «населения». То есть, одни предлагают «хорошего царя», другие его выбирают. И этот «выбор» и предрешен, и заранее известнее, что бывает всегда, когда его судьбу решают манипуляторы и манипулируемые. Как назвать такой, формально-демократический способ перемен (теоретически, к лучшему)? 2) Второй способ в России неизвестен и не применяется вовсе из–за «отсутствия наличия» субъекта своего применения, то есть, потому, что применять его — просто некому. Потому что он состоит в формировании социальной Силы в зоне всеобщего социального бессилия. Эта Сила есть сильное Общество — не в смысле «все» или «народ» а те, кто решил его составить, кто исчисляться в сотнях или тысячах, и никак не в миллионах.
И вполне понятно, почему этот способ эффективен и прост. Как назвать этот способ?
1. КАК ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ В РОССИИ К ЛУЧШЕМУ. СОЦИАЛЬНО И БЕЗ ВСЯКОГО ЭКСТРЕМИЗМА
Скажут: а как это сделать, коли «всё схвачено»? Коли это по самой Конституции невозможно?
Ведь там ясно написано, что правит у нас «президент» («президентская республика»), а не партия, победившая на выборах в парламент и назначающая своего премьер-министра («парламентская республика»). Словом, у нас не Англия. У нас — Россия, тут климат иной.
И ничего, мол, тут не поделаешь — хоть тресни.
Ибо — демократия. Ибо судьбу голосования решает большинство — массы.
Конечно.
Да и дело вовсе не в этой писаной бумаге.
Есть, в конце концов, естественное право.
Есть, в конце концов, реальная жизнь, которую-то точно никто не сможет запретить. В самом деле, кто как и кому может запретить общаться, говорить, договариваться, взаимодействовать, то есть, налаживать своё общение и, следовательно, создавать своё общество?
Никто, никак и никому.
Значит?
Каким?
Он испугались даже слабой его тени, практически пародии — просто толпы на площади, того самого «майдана».
Казалось, откуда эта агорафобия?
Толпа, она и есть толпа, никак не общество — пройдет малое время, и она вновь рассыпется на «атомы», что вольются в «атомизированное общество».
И, тем не менее — такой страх. Почему?
И от страха люди стали суетиться.
Стали метать с барского балкона пирожные в толпу — затеяли пресловутые «национальные проекты» (прим. 1).
Стали (и это тут, конечно, главное) срочно готовить свой «антимайдан» (превентивно, на всякий случай). Стали собирать (обещая соответствующие пряники) псевдообщественные объединения молодежи и называть их «знаково» — «Наши», «Местные», «Молодая гвардия» и пр.
Зачем, спрашивается, всё это?
Ясно, что так — страшно. А если есть своя «толпа» — уже страшно не так.
Вопрос, действительно, риторический.
Организовывать общественные организации можно?
Можно.
Ну, вот она и есть, «общественная организация» или «организация общества» (что одно и то же).
Какие вопросы?
Напротив, восстанавливается порядок, единственно правильный. Чиновники ведь правят не сами по себе и не именем себя, но именем «общества». А его прежде не было — было «население». А теперь вот оно появилось, пусть и маленькое — малый остров социальности среди «населения».
И теперь у чиновников будет необходимость вести с ними диалог. И не потому, что хочется с кем-то поговорить, да не с кем, а потому, что оно будет задавать вопросы — постоянно. А как иначе?
Это же именно общество. Другого-то нет. А это — есть. С ним, значит, и разговоры разговаривать.
Один способ — в России хорошо известен. Это способ формально-демократический (выборы и проч.).
Другой — неизвестен вовсе. Это способ неформальный и сущностный, когда люди меняют ситуацию к лучшему явочным порядком, по факту.
Почему «власть» так привержена этой буквально демократической процедуре, когда большинство голосует и большинство же выбирает из предложенных ему кандидатур?
Потому, что в этом случае «население» для «власти» совершенно безопасно — таким способом оно сменить или изменить «власть» не сможет никогда. «Власть» всегда будет той же самой.
Потом, что такой способ обеспечивает пресловутую «стабильность», но не столько страны, сколько «власти». То есть, он обеспечивает её стабильное воспроизводство, когда она сама решает, кто станет «царем» («президентом»), притом, что во «власти» остаются все прежние её фигуранты плюс её кооптанты (те, кого она из числа своих знакомых и партнеров наверх «подтянет», кооптирует).
Словом, потому, что этот способ «власти» (чиновству) выгоден, потому что власть у «власти» (чиновства) остается всегда.
Ясно, что первые выигрывают всегда — по определению.
Учитывая то, что он действует в безобщественной стране с исчезающее малой социальностью, что он как раз никакой социальности не создает (асоциальность или необщественность — его родная стихия), этот способ можно назвать необщественным, антиобщественным или просто, по факту, асоциальным.
.
Но он — единственно эффективен.
Потому что тут всё делается именно явочным порядком — по факту наличия этого Общества в стране.
Потому что социальная Сила среди всеобщего бессилия просто не может не изменить страну к лучшему.
Потому что это Сила есть по факту «Общество лучших», ибо социальные люди — это и есть лучшие люди)
Так, как диктует сам его характер, — это способ общественный или социальный
Но — вернемся к признакам собственно партии.
И есть тут и четвертый её признак, который состоит в желании партии заручиться как можно большей поддержкой народа.
Вопрос: есть это желание у наших «партий»?
Первое движение души сказать: «Да, есть». (Ну да, мы же помним про выборы).
Но это будет ответ неверный — не стоит путать поддержку партии и поддержку «кандидатов в депутаты», которых она выдвигает.
Да, её нужна поддержка. Но раз в 4 года, но только для её кандидатов.
А в остальное время ей никакая поддержка не нужна. Зачем? Она ей — совершенно незачем, коль скоро эта «партия» не отвечает тем признакам-условиям, о которых была речь прежде.
Словом, наличным в РФ «партиям» партиям — здесь, сейчас, всегда — поддержка народа не нужна.
Иначе мы бы увидели это желание.
Ну, например. Есть масс случаев, когда наши граждане таскают в Европейский суд родное «государство» и выигрывают таким образом у него по своим искам.
А много ли случаев, когда какая-либо «партия» организовала хотя бы (пусть и с соответствующим «частным» прикрытием, если того законы требуют) один иск против чиновников?
А ведь тут можно было приобрести немалую народную поддержку. И чем, казалось бы, проще, «народнее» был бы этот самый иск, тем шире была бы эта самая народная поддержка.
Отступ. 9. Случись такое, народная поддержка был бы этой «партии» обеспечена.
Скажем, что было бы, если какая-либо «партия» подала бы в суд на ТВ или его рекламодателей, которые явным образом вторгаются в частную жизнь россиян и сами резко повышают звук их телевизоров во время показа своей телерекламы? И если бы она выиграла бы дело?
Тем более, что сделать это и не так трудно, ведь закон запрещает это повышение звука, а рекламщики-телевизионщики этот закон явным образом нарушают?
Миллионы россиян соорудил бы её памятник в своих сердцах.
Но чего нет, того нет.
Нет ни этих исков, ни судов, ни желания заручиться поддержкой своего родного народа.
О чем и речь.
Так обстоит дело с этими четвертым признаком собственно политической партии.
И ни одному из них наши партии не отвечают.
А ведь это вовсе не все признаки — есть и другие, и тоже бесспорные.
Ну, например, такой: партия есть продукт политической самодеятельности людей — они её создают.
И уж никак не действующие чиновники, понятно. И это «понятно» будет совсем уж понятно, если примерить привычную нам российскую ситуацию на западноевропейские, скажем, реалии. И увидим: то, что привычно у нас, там выглядит просто абсурдом. Скажем, некто назначается королем (королевой) на пост премьера, и, пользуясь случаем, создает свою политическую партию, используя для этого все свои административно-финансовые ресурсы. Абсурд?
Конечно. Но это там, понятно, где есть собственно партии (какие-никакие).
Соответственно, вопрос риторический: много ли у нас партий, созданных самими гражданами — не «властью»?
Очень не много. А те, что своим рождением обязаны не ей, те ею «разрешены». И это «разрешение» почти равно «порождению». Потому как могли и не разрешить.
А что касается собственно рождения, тот тут есть пример классически и общеизвестный. Чиновники решили создать (уже во второй раз, начиная с ельцинских времен) в РФ «двухпартийную систему» и они ею и создают — именно сами, практически не таясь, открыто. Да, мол, это у нас будет «как бы» правая «партия» («Единая Россия»), а это у нас будет «как бы» левая, практически социалистическая — («Справедливая Россия»).
И эта ситуация многими воспринимается нормально — ну да, мол, партии. «А чё?»
Отступ. 10.
Гоголевский герой из «Записок сумасшедшего» был уверен, что Луна делается в Гамбурге. И это, конечно, есть бред больного человека.
Но то, что российские «партии» делают в Кремле тамошние «полит-конструкторами», есть факт. Причем факт, подтвержденный самими кремлевскими жителями их клиентами-«партийцами».
Ситуация. Конечно, фарсовая.
Но этот гоголевский бред многими воспринимается как должно. «Человек привыкает ко всему», по Достоевскому. Тем более, если иного он не знал.
Поэтому что, к чему он привык и что он знает по привычке, для него есть норма.
Конечно, список этих признаков-условий собственно партии можно длить и дальше, но смысла в том никакого нет. И без того всё довольно очевидно — чтобы убедиться, что яичница тухлая, нет смысла её есть всю, целиком. Нельзя быть партией условно — по одному или двум вторичным признакам.
Тут всё просто: или — или. Как с беременностью, так и тут — быть «немножко партией» нельзя.
А тут даже не «немножко» — по всем известным признакам наши «партии» партиями не являются.
2). И теперь о том реальном пространстве, где наши «партии» действуют. Есть ли оно?
Есть ли в России собственно государство?
Нет.
Есть в России собственно общество?
Нет.
Есть ли в России собственно парламент? Настоящий, тот, который, как самостоятельный субъект действия, реально контролирует администрацию страны, а она перед ним отчитывается?
Вопрос важный, ибо, как правило, он, парламент есть основное место действия всех российских «партий». Так вот, он — есть?
Его — нет. Ибо Государственную думу по известным причинам собственно парламентом назвать нельзя.
Тем не менее, «партии» идут на выборы в Государственную думу, побеждают и гордо называют себя «парламентскими партиями.
Получается то же самое, как если б некто называл себя «членом симфонического оркестра» в отсутствии самого этого симфонического оркестра. Что тут остается от этого гордого статуса?
Словом, реального пространства, где могли бы действовать «партии», в России нет. Как нет и самих партий.
А создавать это самое пространство — строит общество, налаживать, по Платону-Аристотелю, общение между его будущими членами, эти «партии» не хотят, не могут и не думают об этом.
По той же самой причине.
Потому что они — не партии.
7.
Всё, что было описано выше, есть формально-объективные причины отсутствия в России собственно политики. Ибо нет объективного субъекта политики, нет и пространства, где этот субъект мог бы действовать.
Всё это весьма серьезные, капитальные, конечно, причины, но — не единственные и не самые важные.
А самая важная причина тут всё-таки другая. И эта причина более фундаментальная. Это причина неформальная, но сущностная, не объективная, но субъективная. И эта субъективность тут куда важнее иной объективности.
О чем речь?
Речь о том, как вообще понимается в России то, что здесь называют «политикой».
Действительно, как?
А за ответом на этот вопрос ходить далеко не надо. Достаточно вспомнить, как именно у нас говорил о политике на протяжении всего 2007 года, что именно было предметом всех этих «политических» разговоров.
Это был разговоры об «обществе» — о качестве его, о политических силах, о том, что делать, как делать, чего ради делать и кому делать, и т. д. и т. п.?
Если и были такие разговоры, то они были маргинальны, занятие для немногих.
А все СМИ говорили совершенно о другом, а массовые зрители-слушатели принимали в этих разговорах активнейшее участие.
Все говорили о Путине — лично о «Владимире Владимировиче». Говорили-гадали о том, уйдет ли он с поста президента или останется на третий срок. Судили-рядили о том, чем именно он будет заниматься, коли уйдет. И, конечно, все пытались спрогнозировать», кого он назначит «президентом» вместо себя — кто будет «преемником». Об этом говорил люди. И не только и не столько «простые» люди, но именно люди в высшей степени «политические» — «политики» и «политологи».
И таковые разговоры и составили суть русского «политического дискурса» 2007 года.
Но было ли всё это разговором о политике?
Нет. То были разговоры о «власти». А «власть» в России — это «президент РФ», его ближние и его сменщик на посту.
На что походили эти «политические» разговоры?
Они походили на разговоры дворовых людей или крестьян, где-то как-то прознавших про то, что их барин с деревни съезжает, а их землю вместе с её населением передает в правление некоему неизвестному управляющему. Вот эти крепостные люди, как могут, судят-рядят о том, точно ли барин съезжает или нет, что он будет делать дальше, каков будет этот самый неизвестный управляющий, и т. д.
Это был крестьянский разговор «о политике» в единственно доступной крестьянам форме.
И тут самое время процитировать Ортегу-и-Гассету, процитировавшего, в свою очередь, Гёте. В своей «Бесхребетной и Испании» этот испанец пишет: «Гёте заметил: существует ряд явлений, которые, имея достаточно незамысловатую форму, тем не мене помогают раскрыть величайшие тайны природы. Это своего рода «образцы», позволяющие постичь другие, менее прозрачные, сложные случаи. Гёте назвал их прафеноменами».
А далее Ортега-и-Гассет, пользуясь эти гётевским словом, говорит уже о своем, о том, что волнует этого испанского мыслителя. Он констатирует-постулирует: «Разговоры — прафеномены истории». И он сравнивает политический менталитет испанцев с менталитетом немцев и французов, основываясь а таком простом «прафеномене», как манера людей беседовать друг с другом. То есть, именно разговаривать. И делает на основе этого сравнения далеко идущие выводы.
А мы какие сможем сделать выводы на основе наших, русских «прафеноменов» — разговоров «политиков» и «политологов» о Путине и его «преемнике»?
Те, которые напрашиваются сами собою.
О Люд говорили вовсе не о политике. Причем ту собственно политика? Особенно если вспомнить, что это такое — и создание общества с его совершенствованием, и общение людей по этому поводу?
Люди говорили о «власти».
Вот и вся русская «политика» — это хлопоты «власти о самой себе, это разговоры людей о «власти» и её хлопотах.
Это — политика? Это — политики?
Нет, это ни то, и ни другое. Ни политики, ни политиков в Росси нет.
Ибо взяться им неоткуда. И тут всё очевидно.
Потому что первые люди, кому просто на роду написано заниматься собственно политикой — это люди в первую голову ответственные — за себя и за свою страны.
Это люди, подающим личный пример такого рода ответственности. занимаясь политикой (устройством и обустройством своего общества) не за деньги и не по должности, а «по душе», скажем, так, как здоровые люди дышат — легко и свободно. Почему? Потому что они «живут тут», потому что Россия — их дом, а они — её (его) хозяева. Это люди, создавшие для начала своё Общество, в которое их объединяет, которое их защищает и усиливает, в котором они живут, которое служит кристаллом, ядром будущего общества.
А есть в России сообщество таких людей?
Нет, такого сообщества нет. Иными совами (ложно используемыми и понимаемыми) в России нет элиты.
Потому и «политика» такая — неэлитарная, «крестьянская» или массовая. Та самая, символом которой является этот «прафеномен» — разговор о барине.
Иными словами, никакой политики политиков в России нет. И всякие разговоры о ней, как о чем-то реальном существующем. Есть ложь «политическая» № 1.
Отступ. 11. КАК УЗНАТЬ ЛЖЕЦА И ПРОСТЕЦА
Далее — вывод очевиден.
Всякий, кто в России говорит о некой политике (как о реальной сущности) есть лжец. Как правило, вполне добросовестный, ибо бессознательный (лгущий объективно, сам того не сознавая), но — лжец.
Всякий, кто верит, что эта «политика» в России существует, есть простец. То есть, жертва манипуляции и обмана.
8.
Скажут: ну что делать — такая уж в России политическая культура.
Скажут так, и будут неправы. Потому что — что такое «политическая культура»?
Это — культура политики. А можно ли так говорить? Говорить так, значит, утверждать, что политика в России есть, и она даже «культивируется». Коль скоро речь о культуре.
Но ни того, ни другого — нет.
И потому всякие разговоры о «русской политической культуре» суть ложь, и тоже ложь «политическая», уже за номером 2. И, соответственно, все, кто говорит об этой культуре суть лжецы — объективные, как правило. Вполне добросовестные и бессознательные.
Но — лжецы.
Спрашивается: коли культуры политики в России нет, то что же есть?
А есть то. Что есть, что в этих самых «прафеноменах» (разговорах) и нагляднейшим образом выражается.
О чем говорят люди в России, говоря о «политики» (думая, что они говорят о политике)?
Они говорят о «власти» — о человеке, эту самую власть воплощающем (Путин, Пупкин, Пробкин и пр.).
Вот эта самая культура и есть — властная культура или культура власти.
Отступ. 12. Это то самое властвование, которое хорошо известно каждому русскому человеку по его житейскому опыту.
И уточним. Это тут объективно необходимо, м ибо слова в России имеют особую силу, особую «ауру» — есть слова «хорошие» (а значит, и то, что они обозначают, есть нечто благое), есть слова «плохие» (тут — соответственно, vice versa).
Уточнение тут такое: слово «культура» здесь вовсе не значит, что речь идет о чем-то позитивном, коль нечто «культурное» — это для массового человека нечто априорно «хорошее». «Культура» здесь просто подразумевает набор известных ценностей и правил, который к собственно политике не имеют отношения.
«Культура» — это указание на то, что в системе этих ценностей является главным.
А главное в такой культуре вовсе не политика.
Главное в ней есть власть — власть и властвование.
Это властвование, стремящееся к беспредельности, когда, скажем, даже малый армейский чин любит говорить о себе не иначе, как известной фразой: «Я здесь и царь, и бог, и воинский начальник».
Это властвование, которое низводит всё богатство человеческих отношений к одной простой формуле: «Я начальник, ты — дурак, ты начальник, я — дурак».
И т. д. и т. п. тут всё веем хорошо и давно известно.
Главное в такой культуре вовсе не политика.
Главное в ней есть власть — власть и властвование как вольное пользование властью.
Отсюда и этот безусловно правомочный термин — «культура власти» (прим. 2).
И есть тут именно культивирование и этой самой культуры (как бы тавтологично это ни звучало), и самой «власти» (таковой, какова она есть — «добрый царь», его «наследник», и т. п.).
И, кстати, той самой лжи «политической» № 2.
Ведь что делают люди в России, когда они постоянно говорят о «власти» (Путин, Путину, Путина, Путине и пр.), причем с таким сознанием, что он т её в России зависит всё и вся?
Они именно культивируют культуру власти.
И тем самым он культивирую ложь «политическую» № 2, потому что говоря так о власти», они все вместе и каждый по отдельности полагают, что они говорят о политике и политиках. И так каждый раз уверяются в этом: мол, да, это-де и есть политика, это-де и есть политики. Что есть неправда.
Наличная культура власти и культура политики суть антиподы.
И называть политикой то, что ею не является, что есть её противоположность, подменять истинное ложным, значит, объективно лгать.
И всякий так говорящий, повторимся, есть объективный лжец или объективный простец.
Отступ. 13. КОГДА ПОЛИТИКИ СТРАНЫ — ВРАГИ ЕЁ
А с наличными в РФ «политиками» и еще хуже.
Они суть не только объективные лжецы, но и объективные самозванцы, ибо именуют себе теми, кем на самом деле они не являются.
Они суть не только объективные лжецы-самозванцы, но и объективные ж враги своего Отечества.
Звучит это и пафосно, и тавтологично, но тут нет «ничего личного» или желания кого-либо огорчить, «бросить тень» и т. п.
Тут, действительно, всё объективно (прим. 3).
9.
Политики в России нет.
Есть властвование и хлопоты о нем. Одни хлопочут об его сохранении, другие — об его достижении. Третьи («политологи» и пр.) говорят о тех и о других, называя это «разговорами о политике» или «политологией».
Политической культуры в России нет. **
ПРИМЕЧАНИЯ Прим. 2. Для массового носителя этой культуры это самое «общество» есть синоним «населения». Потому и сообщение об отсутствия «воды» его не волнует, как сообщение бессмысленное по своей сути — как пустое сотрясение воздуха. «Население-то» есть? Оно-то точно есть. Так в чем проблема-то? Для массового носителя культуры власти общество никакой особой ценности не пре6дставляет и никаких перемен к лучшему он с ним не связывает. Он просто не «читает» это понятие. 2. Что можно сказать о «политической» культуре, носитель воспринимает своё «государство» не как администрацию своей страны, но именно как «власть» — «власть» по-ордынски же беспредельную, которая может сделать и с ним, и со страной всё, что ей угодно?
Что можно сказать о «политической» культуре, характернейшая черта которой — то, что её носитель себя хозяином своей страны не сознает и такой хозяйский статус в его сознании не живет даже как гипотеза, даже как идея?
Что можно сказать о такой «политической» культуре, носитель которой отдает полное право «володеть и княжить» над своей страной своим же слугам-чиновникам, которых он называет «властью» и говорит о ней так, как прежде русские люди говорили об, опять же, Орде?
Что можно сказать о такой «политической» культуре, в пределах которой истинным хозяином своей страны не ведет себя никто — ни «население», ни эта самая «власть»?
Что можно, наконец, сказать о такой «политической» культуре, в которой собственно политика просто-напросто отсутствует?
Многое можно сказать о такой «политической культуре». Прим. 3. Вопросы риторические. И ответ тут только один. А в случае страны её политиков» тут действует та же самая логика. Нет, не делают. Вместо этого они предлагают «населению» сладкие пустышки и болеутоляющее (как правило, наркотического рода). Ведь что они делают? Потому что они не решают главной проблемы страны — её безобщественности и безгосударственности. А без решения этой главной проблемы все прочие решения (скажем, второстепенных проблем, частных проблем и пр.) будут или полу-решениями или теми же не-решениями. И ясно, почему. Тут можно и Ленина вспомнить, который этот случай описал хорошо известным образом: «Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы». Тот самый случай.
Почему же «политики» вместо решения проблемы предлагают только выборы (а это всё равно, как если бы вместо авральной заделки дыры в днище тонущего корабля кто-то предлагал срочно приступить к перевыборам его капитана)? То есть, они делают что, если совсем конкретно? Кто они в этом случае?
Есть «власть» (чиновство) как субъект властвования, есть «население» — как его объект. Но и вверху, и внизу — одни и те же люди. Это массы или массовые люди.
Есть властная культура или культура власти, живущая в массах (чиновстве и «населении»).
О чем и речь.
Прим. 1.
И это «метание пирожных» тут — не просто обидный образ.
Потому как во многих случаях эти «нацпроекты» к таковому метанию и свелись, когда благами этих проектов смогли побаловать себя лишь немногие из многих, теоретически облагодетельствованных.
Ведь зарплата была повышена не всем медикам (что было бы логично), но некоторым. Так, участковым врачам «жалованье» повысили, а врачам-специалистам — нет. В итоге одни медики стали косо смотреть на других.
Ведь зарплата была повышена не всем учителям (что тоже было бы совершенно логично), но учителям «лучших школ». С тем же «миротворческим» эффектом в учительской среде.
И т. д. и т. п.
1.
В самом деле, если это не культура власти, как иначе назвать «политическую культуру», которая живет вне общества? То есть, той среды, в которой только и может жить политика, как, скажем, рыба — в воде?
Более того, как иначе можно назвать «политическую культуру», которая не только живет вне общества, но даже и не замечает его отсутствия — жизненной среды самой политики, условия существования самой политики?
А это (если мыслить в пределах уже использованного образа) есть то же самое, как если бы рыба не замечала отсутствия воды в своем пруду и «плавала» бы в нем и дальше. Что, понятно, невозможно.
А в России, оказывается, «политика» вне её среды — возможна. Скажем, если сказать нашей «рыбе», то есть, массовому носителю «русской политической культуры, что «воды» (общества) в России нет, он не поймет самого смысла сообщения. Ну, нет. Ну, и что?
Её нет вовсе. Разве надо волноваться из-за того, что пропал синоним «населения»? Не стоит. Главное, чтобы «власть» была — и власть крепкая. Всё остальное приложится.
Перемен к лучшему этот носитель ждет только от лучшего «царя» — от лучшей «власти». Это для него единственная логика, в которой он рассуждает о «лучшем» и «худшем».
Далее.
Что можно сказать о «политической культуре», в которой «государство» воспринимается не как рабочий орган этого самого общества, а как отдельная, самостоятельная сила, существующая параллельно «обществу» («населению») и совершенно независимо от него? То есть, оно существует так, как некогда существовала Орда и ей подвластная Русь, когда первая была субъектом второй, а вторая объектом первой. Здесь существо отношений ровно такое же — разве только «государство» русские города штурмом не берет.
Недаром в этой «политической» культуре все привычно говорят о необходимости «диалога между обществом и государством» — так, как если бы это были чуждые друг другу силы, находящиеся в состоянии «холодной войны».
И можно ограничиться одним-единственным пунктом»: Эта «политическая» культурой политической не является. Это есть то, что есть — культура власти.
О чем и речь.
Суть этой несложной мысли помогают понять аналогии и параллели. В этом случае всё будет, действительно, и наглядно, и просто. И понятно.
Кем будет врач, который вызвался лечить больного, но не лечит его (неважно, по каким причинам)?
Кем будет этот врач, если вместо собственно лекарства, он предложит сладкие пустышки или только болеутоляющее?
Это врач будет объективным врагом больного.
Страна больна, и её нужно лечить — решать её главные, корневые проблемы.
Делают ли это наличные российские «политики»?
Никто их них не создает ни общества, ни социальности (хотя бы в пределах своих «партий»), ни собственно социальной Силы (какой могла бы стать их «партии», с развиваемой внутри них социальностью).
Никто из них не создает таким образом в России собственно государства (res publica).
Что они делают вместо этого?
«Политики» предлагают избрать их чиновниками или «депутатами», которые собственно депутатами не являются. Они культивируют культура власти вместо культуры политики. Это всё равно, что предлагать запойному пьянице вместо лечения очередную порцию водки. Только она будет «лучше» той, что тот ил раньше. Потому что ему предложил «хороший политик».
«Политики» не решают главных проблемы России — вместо их решения они предлагают их не-решение.
И тем самым они увековечиваю русские проблемы — усугубляют их.
Они зовут русского массового человека на выборы — туда, где он «царей» и выбирает. Они зовут его на выборы, которые в России в принципе ничего не решают.
Почему?
Потому что им это лично выгодно.
Они же «политики», он должны избираться. Они должны стремиться в «цари» разного масштаба.
Они же «политики», благодаря такой «политике». Кем они были бы без неё? Никем. В смысле, работали бы по своей первой профессии — кто где. А так, они — «политики». Уважаемые люди.
Они паразитируют на не-решении главных русских проблем — они пользуются ими.
Получается, что это не-решение им лично выгодно.
Таким образом, культивируя культуру власти вместо культуры собственно политику, они культивируют тем самым свой личный интерес — за счет интереса России.
Они суть именно объективные враги своей страны. своего Отечества.
О чем и речь.