Вадим
Васильевич
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора. ЧАСТЬ 2. ЧАСТЬ 3. Приложение 1. Приложение 2. Приложение 3. Приложение 4. ЧАСТЬ 6. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 7. ЧАСТЬ 8. ЧАСТЬ 10. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 11. Глава 3. ЧАСТЬ 12. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 7. Глава 9. Глава 10. От автора-3. ПРИЛОЖЕНИЯ
Часть-приложение 1. Часть-приложение 2. Часть-приложение 3. Часть-приложение 4. Часть-приложение 5. Глава-приложение 2. Глава-приложение 3. Глава-приложение 4. Глава-приложение 5. Глава-приложение 6. Глава-приложение 7. Глава-приложение 8. Глава-приложение 9.
Предисловие
Российское
общество:
ложь "общественная"
Российское государство:
ложь "государственная"
"Олигархический лифт"
Региональная Олигархия
(на примере
банка "Россия")
Центральная Олигархия
(на примере Газпрома)
"Олигархический синтез":
на кого работает Газпром
Русская Олигархия:
и это многое объясняет
Глава 1.
Почему "государство
бездействует"
Почему
"государственным" людям
в "государстве
российском" плохо.
Почему в России
такая коррупция.
Почему "безвластие"
при "беспределе власти".
Почему в России
беззаконие.
Почему Россия
похожа на Африку.
Почему Запад
смотрит на Россию
свысока.
Почему у России
нет союзников.
Почему "государство врет"
и "умалчивает"
Почему "либерализм"
стал идеологией
российских "реформ"
Почему "власть"
безответственна
Почему "приоритетные
национальные проекты"
такие
Почему такие реформы
За что наказали
Ходорковского
Почему "власть"
провинциальна
Почему
"национальную идею"
так и не нашли
Почему "власть"
боится "оранжевых
революций"
Россия: страна,
которой нет
Россия: Родина,
которой нет
Русская асоциальность:
и это многое объясняет
Глава 1.
Кто главный русский враг
Как разгадать
"загадку Путина"
Почему хорошему
человеку в России плохо.
Или "почему,
если ты такой умный,
ты такой бедный"
Почему антигерои -
"герои нашего времени".
Почему Россия -
нецивилизованная страна.
Почему русские
терпят олигархию.
Почему русские "болтают"
Почему русские
проигрывают
Почему Россия -
такая богатая,
а русские — такие бедные.
Чем русские отличаются
от других европейцев
Почему победители
живут хуже
побежденных
Почему хочется
Сталина.
Почему "бытовая
коррупция"
Почему в России такая
армия.
Почему Россия
в моральном обмороке
Почему в России
нет идеологии
Что делать
Глава 1.
Очевидность ответа
Что и как делать. Российское общество как Партия или Параллельная Россия
Исправление имен
(уточнение
и продолжение)
Кто сейчас
самый актуальный
политик России
Почему
в наличной России
всякая оппозиция
бессмысленна
Как остановить
развал России
В чем состоит
"особый путь России"
Кто истинный
герой нашего времени
Как добиться
правды и справедливости
Как добиться
перемен к лучшему.
Или ложь
"демократическая".
Приглашение
Русский массовый
человек
или ложь
"национальная"
"Великая
русская культура"
или ложь
"культурная"
«Русская
политическая
культура»
или ложь
«политическая» № 2
"Тайна"
русской "власти"
или ложь
"византийская"
ИИсправление имен
(дополнение)
Почему чиновники
не уходят в отставку
Почему чиновники
берут взятки
Почему "власть"?
Почему никто России
не хозяин
Почему немцы "стучат"
Почему русские не улыбаются
Почему Москва такая
Почему
в наличной России
честные выборы
бессмысленны
Глава
«Бесхозяйственность»
1.
Конечно, русский массовый человек имеет все черты «массового человека вообще» — один другого не лучше и не хуже. То есть, необходимый «масс-минимум» (непременный набор качеств массового человека) в России, конечно, есть.
Но это, конечно, не значит, что в России не может быть «масс-максимума» — того, что «идет сверху того», того, что представляет собой развитие известных свойств массового человека вообще, и доведение их до максимума или абсолюта.
Что имеется в виду?
Ортега-и-Гассет отмечает такого свойств «масс», как безответственность. Есть ли она у русских «масс»?
Конечно. И она не только есть, но доведена именно до абсолюта.
До такой степени, что эта самая «безответственности» лишается своего абстрактно-дидактического звучания (так родители и педагоги обычно винят детей в «безответственности») и превращается в более чем конкретную реальность — пугающую в своей конкретности.
Потому что в данном случае речь идет о главном, и в этом главном русский массовый человек оказывается удивительно безответственным.
То есть, мы имеем нечто главное, и вот за это главное этот человек — не отвечает.
За что он не отвечает?
Русский массовый человек не отвечает за свою страну.
Русский массовый человек делает ответственными за неё и её состояние кого угодно (только что не марсиан), но только не себя.
А то, что он в чем-то может ответственным за что-то в своей стране, тем более, за страну в целом, это в его в голове не укладывается. Эта «дискета» в его «компьютер» просто не входит. Он её «не читает». Одежку под названием «ответственность» он себя не примеряет и даже не представляет себе, что такая примерка возможна. Отступ. 1. Например, Иван Бунин писал: «Левые» все «эксцессы» революции валят на старый режим, черносотенцы — на евреев. А народ не виноват! Да и сам народ будет впоследствии валить всё на другого — на соседа и на еврея: «Что ж я? Что Илья, то и я. Это нас жиды на всё это дело подбили…»
Юрий Нагибин: «Народ состоит из людей, он так же ответствен, как и отдельный человек…самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в собственных глазах. Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь подавай… Только вот с Нагибиным полностью согласиться нельзя, ибо он прав в своих наблюдениях, но неправ в своих выводах, из них сделанных. И зря он наклепал на «русский народ». Ложь тут была бы, если бы массовые люди сознавали свою ответственность за страну и сознательно перекладывали бы её на кого-то иного.
То есть, он считает себя по определению не отвечающим ни за свою страну, ни за те дела, что в ней творятся. В смысле: буквально ни за что не «виноватым».
Ни за что.
Потому «виноватыми» (ответственными, отвечающими и пр.) у него оказываются всегда другие.
Эта особенность русского массового человек была замечена давно и многими, хотя эти «многие» термином «массовый человек» не пользовались (и зря, ибо в противном случае они избежали бы как ложных общений, так и ложных же выводов).
Об этом говорили, скажем, и русские писатели, и советские — тогда, когда о «народе» разрешили писать не только приятное.
Может, пора перестать валять дурака, что русский народ был и остался игралищем лежащих вне его сил, мол, инородцы, пришельцы делали русскую историю… Удобная, хитрая, подлая ложь».
И т. д. и т. п.
В том–то и сущность этого характерного явления, что тут никто не лжет.
В том-то и дело, что тут все предельно искренни, все уверены, что говорят «всю правду» — «наконец-то» и «прямо в лицо».
Но в том-то и дело, что они таковой ответственности не сознают вовсе. И сами об этом разнообразно говорят — «от нас ничего не зависит», «как они там, наверху, решат, так и будет», «что хотят, то и делают» и т. д. и т. п.
Так какая тут ложь — «удобная, хитрая, подлая»?
Её тут нет вовсе.
В том-то и дело.
2.
Логичный вопрос: почему русский массовый человек не чувствует ответственность за свою страну — за свою Родину, наконец?
По самой простой причине.
Потому что отвечать можно только за то, чему ты хозяин.
А русский массовый человек себя хозяином своей стране не считает. Именно. Не то что не «не чувствует» или «не ощущает» (дело не в переменчивых чувствах-ощущениях), а именно не считает (дело в том, что человек сознательно считает правильным должным — «как быть должно»).
Так вот — не считает.
Он считает, что править Россией должна «власть».
Она может быть разной — и по цвету, и по составу. Но одно тут неизменно — правит именно «власть», а не русский массовый человек.
О том, что он может занять место «власти» — править самому (должным образом организовавшись, договорившись «промеж себя» и пр.) он даже и не думает. Он даже не знает, что так можно даже думать. Скажем, сказать трижды руганной «власти»: уйди-ка ты, «власть» от власти — не справляешься ни шиша, того, что надо делать, не делаешь. Дай-ка лучше я (мы, то есть, я и мои единомышленники) сам (сами) своей страной править буду (будем).
И т. д.
Такого русский массовый человек не скажет никогда.
Потому что в таком формате он просто не мыслит.
Он мыслит иначе: властвовать — дело «власти», а его дело — или получать некие блага от «хорошей власти», или просто «терпеть». А также «надеяться», «верить» (во «власть» и перемены в ней), «не верить» (во «власть» и в перемены в ней) или просто «ждать» — ждать этих самых перемен во «власти», как некогда ждал этого русский князь Владимир Серпуховской, когда писал — уповательно — с своей «духовной грамоте» (завещании): «А переменит Бог Орду…».
Именно: коли Бог даст, коли Бог так управит.
Вот тогда-де будет лучше.
Именно: русский массовый человек бессознательно относится к своей «власти» как к Орде. Правит всегда она, Орда. Или орды, друг друга сменяющие. Орды могут сменять друг друга, как и поколения массовых людей, но неизменно тут одно: власть всегда у «Орды».
«Орда» всегда «власть». Или «власть» всегда «Орда». Или у «Орды». И т. д. Тут может быть масса актуальных вариантов и осмыслений.
А он, массовый человек, всегда «Орде» подвластный — под её властью.
А он, массовый человек, всегда буквально подданный «Орды» — «под данью», которою она его обложила.
Да и как может быть иначе?
Ведь Орда — это Орда.
А русский массовый человек про себя полагает что он, слава Богу, не «Орда» (не «власть»).
Он, слава Богу, ни к какой Орде, слава Богу, не причастен и причастным быть не может.
Так он сам — лично и принципиально — отмежевывается и от «власти» (как людей), и от, соответственно, собственно власти над своею страною, соответственно (как возможности её обустраивать себе на пользу и радость).
3.
А когда совсем уж допекает русского массового человека стоящая над ним «власть», когда она оказывается совсем уж не состоятельной, когда она не выполняет своих элементарных государственных обязанностей (она же называет себя «государством»), то какой выход видит это человек?
Он готов заменить её собою — мы, мол, сами с усами, сами всё устроим и всем управим, и т. д.?
Нет, нисколько.
В это случае он думает сменить одну «Орду» на другую — даже иностранную. Это его нисколько не смущает.
Именно, какая угодно тут может быть «Орда», но только не «я», только не «мы».
В этом случае он ищет себе и стране другого хозяина.
И это есть именно то, что можно назвать безусловной национальной особенностью русских «масс», той, которая отличает их от других — будь то «массы» американские, польские или немецкие. Ибо трудно себе представить, чтобы так рассуждал немец, поляк или американец.
А в России — это массово-нормально. Казалось бы, это есть нечто невероятное — если смотреть на вещи со стороны, скажем, взглядом этакого заморского Кандида или Сиплиция Симплициссимуса.
И, тем не менее, это — и самое очевидное, и самое что ни на есть обычное.
И примеров такой готовности отдаться любой и «Орде», хоть трижды иностранной, «какому хочешь чародею» (Блок), есть немало.
Отступ. 2. РУССКИЙ МАССОВЫЙ ЧЕЛОВЕК — ЧЕЛОВЕК В ПОИСКАХ ХОЗЯИНА Шутка, конечно. Так, в перестроечные годы многие говорили о том, как было бы хорошо, если бы у руля России стоял не «мямля» Горбачев, а «железная леди» — Маргарет Тэтчер. Тогда «совсем другие были бы порядки-с».
Так, была тогда известна и другая байка, как пересказ того, что было реально и со многими. И эта повторяемость тут особенно показательна — она возносит этот эпизод на уровень научного факта. 2. Например, Лев Харитонов из Тулы (полковник МВД в отставке) пишет: «Мы сами уже устали себя обворовывать, потому приглашаем китайцев! Дальний Восток надо отдать под юрисдикцию Израиля. Пусть умные евреи наведут там разумный порядок, коли сами не можем!». Например, Сергей Шаронов из Владивостока уже подыскал для русского Дальнего Востока другого хозяина: «На Дальнем Востоке уже всё давно принадлежит китайцам, только пока еще через подставных лиц с российским гражданством. Думаю, клин надо вышибать клином. Сдать часть земли американцам под военные базы, а деньги с аренды — в бюджет регионов».
И шутят сейчас так, как шутили прежде, и логика шутки та же. 3. Но — нет. В их среде — точно такие же настроения. «Вообще, нужно очень честно отдавать себе отчет в том, что Россию спасет только режим прямого и открытого колониализма. Почему так? И потому это — серьезный электоральный фактор (судьбы выборов решают массы — большинство). 4. И особенно наглядно это видно в том, как себе ведет русский массовый человек, именующий себя «патриотом», как он понимает само это понятие — «патриотизм».
1.
А соответствующие примеры можно найти и в досоветское время, и об этом писал, в частности, Бердяев, говоривший о «вечно-бабьем в русской душе» (прим. 1). На те же самые примеры богато и советское время. И сейчас, конечно, их можно найти не меньше. Если не больше.
Так, в советское время родилась такая шутка-анекдот, в которой предлагалось такое решение пресловутой продовольственной проблемы в СССР. «Как нам накормить страну? Очень просто. Надо объявить войну Финляндии, и тут же ей сдаться». Мол, пусть нас кормят финны, коли своя «власть» эту задачу решить не может. А военнопленных победитель просто обязан кормить — «по-любому». Вот и решение проблемы.
Это шутка?
Но тем шутки и хороши, что в них всегда (как ни банально это звучит) есть доля правды, то есть, они всегда отражают живую реальность как факт в наглядной и общедоступной форме.
О чем речь?
О том эпизоде, который так или иначе уже всем известен. Подростки встречают на улице ветерана Великой Отечественной войны, увешанного орденами, и спрашивают его: «Что дед, воевал?». «Да, воевал, — отвечает тот, ожидая расспросов о своем ратном прошлом.
Но те ему в ответ: «Ну, и дурак. Кабы не ты, мы б давно уже баварское пиво пили…».
И т. д. и т. п.
Так было тогда, так обстоит дело сейчас, в «обновленной России».
Например, 18 ноября 2003 года газета «Комсомольская правда» опубликовала статью «Захватят ли китайцы Сибирь и Дальний Восток». Тема больная, потому откликов было много. И наиболее характерные из них газета потом опубликовала на своих страницах.
И эти «сами» здесь, понятно, не «мы» (Харитонов и его единомышленники), а «они» — своё, русское «начальство». Русский массовый человек привык себя ассоциировать со своим «начальством».
Так, у «Комсомольской правды» есть рубрика «Вопрос дня» — один вопрос от редакции и разные на него ответы разных людей. 5 октября 2005 года она поставила такой вопрос: «С кем нам еще объединиться?» (рядом был помещен материал с изложением идеи объединения России с Казахстаном).
Один анонимный ответ от посетителя сайта газеты («Евгений из Москвы») прозвучал уже знакомо: «Объединиться? А не проще ли объявить войну Швейцарии, а на следующий день сдаться?».
И т. д. и т. п.
Скажут, что так-де рассуждают «темные люди», простецы, «население», а сознательные интеллигенты рассуждают иначе?
Вот что, например, пишет в своем «Живом журнале» журналист Дмитрий Ольшанский (запись под названием «Как надо» от 2007-02-08, в 23:59:00):
В этом нет ничего страшного, на самом деле.
Дело в том, что в современном мире любая элита в России все равно будет компрадорской, и потому главной идеей политики и экономики должно стать следующее: не хотим кормить патриотического дядю, который все равно понесет деньги в «Сити-Банк», пусть лучше Россией правит сам "Сити-Банк".
То есть политэкономической идеей России должно стать: не хотим махараджу, вора, негодяя и патриота, хотим вице-короля лорда Маунтбэттена.
Он хотя бы культурный человек, и не нужно будет платить посредникам.
Избавление от алчных посредников — вот правильная идея.
Потому что понятно, что настоящую "родную честную элиту" выращивать
1. слишком долго, это займет лет 200, а люди живут сейчас.
2. все равно уже слишком поздно и ничего не выйдет.
А вот Россия на прямом буксире у иностранных элит в качестве антикитайского военно-сырьевого плацдарма — это осмысленно и достижимо».
Конец цитаты.
Потому что как «простецы», так и интеллигенты друг другу подобны, всё это одни и те же люди — русские массовые люди. Это есть именно массовый тип самосознания.
И потому это фактор используют и местные пиар-технологи, о чем они порой прямо и сообщают, и даже с некоторой гордостью: нашли, мол, ключик к «таинственной русской душе» — точнее, к тому «вечно-бабьему», что вечно обретается в русской душе (прим. 2).
Но, заметим, в массовой — массовой русской душе. Об этом речь.
Есть такое выражение — «потерялся, как собака на дороге». Потеряла собака на дороге своего хозяина, и вот она бросается к любой проезжающей мимо машине: не там ли сидит мой хозяин?
Русский массовый человек похож на эту собаку — это в его точный образ. Он находится в вечных поисках хозяина — для себя, для своей страны. Н вечно ждет того, кто придет (невесть откуда) и всё устроит, всё наладит, неправых накажет, правых поощрит.
«Ужо».
Вот эта самая собака, ищущая себе хозяина, есть точный образ этого «патриота». Одним видят такого хозяина в «царе», другие в «Сталине», третьи — в Путине, и т. д. и т. п. (подробнее см. Приложение. Почему в РФ такой странный патриотизм).
4.
Массовый человек, живущий в «населении», не сознает себя хозяином своей страны.
Вопрос: это удел только «населения»?
Нет, нисколько. В том-то и дело, что массовый человек, попавший во власть, ведет себя точно так — хозяином своей страны он себя не сознает ровно так же, как и «население». Отступ. 3. Это чиновник — наемник, но не хозяин. И это временный наемник — буквальный временщик. Кончится его «срок» (в случае «президента РФ») или благоволение его начальника (в случае любого другого чиновника в РФ), и кончится его властное время. Поэтому как ведет себя такой чиновник? Он ведет себя так, как вел бы себя на его и месте всякий массовый человек (ныне клеймящий всяко-разно этого чиновника) — он думает о себе, своей семье, своих друзьях и бизнес-партнерах. Может быть, чиновник и был бы рад работать вместе с «государством» (аппаратом общественного самоуправления) на «государство» (Россию), да где он — этот аппарат? Поэтому чиновник в наличных условиях (когда ни государства, ни общества, ни элиты) старается поступать единственно правильно и безошибочно. И он поступает так, как ему кажется единственно рациональным и правильным.
И то, что так ведет себя именно человек при власти, имеющий, казалось бы, все возможности для реализации своего хозяйского право на страну, делает его не-хозяйственность только еще нагляднее и выпуклее.
Тем более, что есть к тому свои дополнительные и совершенно объективные причины.
В самом деле, человек во «власти» — это кто?
Всё.
Конечно, не как хозяин, а именно как чиновник-временщик.
Он там, наверху, поступает точно так же, как и все прочие массовые люди внизу. Да и почему он должен вести себя иначе? Внизу каждый за себя, а наверху — тем более. Ведь там и ставки больше (денег больше), и падать (если что) больнее.
Может быть, чиновник и был бы рад работать на общество (Россию), да где оно — это общество?
А правильное поведение в данном случае — это работа на себя.
Ибо в этом случае ошибиться, поступить неправильно — трудно. В самом деле, вот он, я, вот мои интересы, и я, как могу, их удовлетворяю.
Где тут ошибаться?
1). Во-первых, что такое самоощущение хозяина?
Это прежде всего чувство ответственности. А есть ли тут она у «власти» (массового человека, облеченного властью)?
В том-то и дело, что нет.
Недаром вся история позднее советской и постсоветской власти — это история её бегства от всей и всякой ответственности.
Недаром история всех узловых моментом постсоветской истории — это, по сути, есть история ряда провокаций (будь то 1991 год, будь то 1993 год, равно как и другие. «узловые» годы). «Демократическая Россия» двигалась к настоящему дню, как сказал бы французы, a coups de provocations — посредством провокаций. И каждая из них подобна реактивному выхлопу: выхлоп — подвижка, еще выхлоп — еще одно продвижение, и т. д. и т. п.
Смысл этих провокаций как раз в том и состоял, что бы снять с себя всю ответственность за происходящее: это не я начал, это он начали, А я только отвечал — реагировал. Не мог же я не реагировать?
Вот и реагировал.
Недаром первые люди страны годами строят из себя дураков или кукол на веревочках — «президент ничего не знал», «опять президента подставили» и т. д. и т. п. Отступ. 4. Или, скажем, такая ситуация: «президент РФ», за два месяца до выборов в Думу, 18 октября 2007 года проводит по ТВ сеанс прямого общения с «населением». И там он «узнает», что за годы его правления руководимое им «государство» обманывало и обманывает российских военных пенсионеров (недоплачивает пенсию, не дает компенсаций положенных пайков, не выполняет решения его же, «государства», судов, и т. п.). Все рады. Недаром «президент РФ» возглавил предвыборный список «партии «Единая Россия» — «партии реальных дел» (как гласит самореклама этой «партии»). А то ведь на этих чиновников (членов партии «Единая Россия») никакой надежды нет.
И т. д. и т. п.
Недаром даже в общении с народом или под объективом телекамер эти люди изображают из себя всё тех дураков или просто людей, упавших с Луны — они, оказываются никогда ничего не знают про непорядки в своей стране. Но, «узнав» о них (в удобное для них время) они тут же или в «ближайшем времени» исправляют эти нестроения — «подписывают указ» об их прекращении. И примеров тому, опять же, много — какой момент общения «власти» с «населением» ни возьми.
Скажем, свеженазначенный премьер-министром Виктор Зубков делает вид, что он никогда не знал, что зарплаты воспитательниц в пермских (как и в других) детских садах ничтожно малы, и жить на них можно только впроголодь. И он, из «хождения в народ» возвратясь (вернувшись из Перми в Москву), на заседании кабинета министров и под камерами ТВ стал строго выговаривать своим министрам, зачем-де у наших детсадовских работников такие маленькие зарплаты. Нехорошо. Надо принять меры.
«Президент РФ», «узнав» такое, тут же решительно заявил этим пенсионерам, что он, конечно, решит их проблему — «в ближайшее время» подпишет соответствующий указ. Таким образом, Путин, как он сказал об этом позднее тем же ветеранам, принял «командирское решение».
Список такого сознательного самооглупления и «дураковаляния» людей из «власти» можно длить долго.
2). Во-вторых, что такое самоощущение хозяина?
Это разумное распоряжение всеми ресурсами страны, всяческое её обустройство и прочее.
А так ли ведет себя массовый человек во «власти»?
Не так. И, опять же, примеров этого не так много.
Скажем, есть в стране самое дешевое и самое экологическое топливо — газ.
Казалось бы, на этом топливе русскую промышленность и развивать, пока не найдено еще лучшее топливо для промышленности.
Но нет.
Это топливо срочно, как если бы земля под ногами горела — как можно больше и быстрее — продается за рубеж, а своей промышленности сам «президент РФ» рекомендует вернуться к топливу XIX века — углю, а также он рекомендует развивать сеть атомных электростанций.
Скажем, есть в стране огромные денежные ресурсы.
Казалось бы, их бы и использовать, наконец, на развитие и поддержку сельского хозяйства России, давно уже утратившей собственную продовольственную безопасность. Или, скажем, на покупку научного оборудования для наших ученых, которым элементарно не на чем работать.
Но нет.
С деньгами поступили так, как поступает иная бабушка. Их отдали в рост, вложив, понятно, не в Россию, а в западные экономики.
3). И таких «скажем» может быть много.
Но их можно долго и не перечислять. Можно поступить совсем просто — просто послушать, что говорят эти самые «властные» массовые люди, чтобы понять, кем они именно они себя ощущают. Ведь говоря, человек не столько говорит, сколько себя показывает.
А тут говориться много чего выразительного.
5.
И что это всё за речи?
Это речи именно чиновника, который инстинктивно, подсознательно, рефлекторно спешит исполнить свою первую должность — избавить себя от ответственности (дела хозяина), спихнуть её на кого-то другого. А соответствующие уловки тут известны — иногда это молчание, иногда это просто отговорки или «отмазки» («не я»), иногда это откровенное «дураковляние», когда чиновник, как иногда говорят, «включает дурака».
Так, Путин, выступая на ТВ (вечерние новости на канале ОРТ от 23 мая 2002 года), говорит: «Очень часто мы обманываем население». Пауза, и далее: «Ну, не мы, а государство…».
Из этих слов должно, видимо, следовать, что ни «президент РФ», ни его «команда» («мы») — это уже и не государство в данном случае.
Так, на вопрос американского журналиста касательно лодки «Курск» (в чем, мол, причина её катастрофы?), тот же Путин отвечает: «Она утонула». И чуть-чуть при этом улыбается глазами: вот, мол, и ответ. Ага, съел, мол, иностранный?
Отступ. 5. А тут всё вместе, и два в одном — и безответственность масс, и их известный инфантилизм (как его ни толкуй — будь то бегство от ответственности, будь то известное желание всякого подростка казаться неизменно остроумным). Так и представляется тут некий мальчик, который, стоя посреди осколков любимой маминой чашки (вспомним Гайдара-деда), говорит матери: «Это она сама…».
И, опять же, если говорить о безответственности русского массового человека, то тут эта тема, прозвучала очень явственно. В самом деле: какая и чья тут может быть ответственность, коли лодка просто «утонула»?
Немудрено, что тогда многих удивил даже не сам ответ Путина, но именно его странный шутейный тон, тут явственно прозвучавший. Было от чего на секунду растеряться Ларри Кингу, даром что тот — опытный мастер телеэфира, слышавший всякое (прим. 3).
Вопрос: это был ответ хозяина, на худой конец, верховного главнокомандующего?
Или: это был ответ хозяин страны, человека ответственного за всё, что в ней и с ней происходит, когда чужая боль — это твоя боль тоже?
Нет.
Это был ответ чиновника, радующегося тому, что он так быстро и ловко нашелся с ответом на неудобный вопрос иностранца.
И таких примеров самосознания чиновника-временщика (даже радующегося, что «всё это» временно, и явно тяготящегося непосильной «государевой» ношей) можно найти в путинской вербалистике немало.
Отступ. 6. Например, выступая осенью 2007 года перед членами «Валдайского стола», тот же Путин тоже очень характерно отозвался о своей 7-летней работе на посту «президента РФ».
Например, когда Путин, накануне своего переизбрания (февраль 2004 года), выступал в МГУ перед своим доверенными лицами, то там прозвучало предложение увеличить президентский срок до 7 лет. Но он это предложение отверг.
Почему?
Путин привел разные резоны. И один из них, сугубо личный (а тут именно это главное — личное) прозвучал так: «Имея в виду огромное количество накопившихся проблем, работать нужно с полной отдачей сил. Если 7 лет с полной отдачей вот так работать, с ума можно сойти».
Он, оказывается, не просто работал или служил.
Он, по его словам, «горбатился».
И т. д.
6.
Вывод?
Россией правят сознательные и принципиальные не-хозяева.
И их не-хозяйственность еще и в том проявляется, как они сами лично на эту самую русскую бесхозность реагируют.
А делают они это очень характерно и показательно — именно так, как массовые люди только и могут делать. Они говорят: «России нужен хозяин».
Но как они понимают решение проблемы? Как «а станем-ка мы, братцы, сами хозяевами своей страны и своей жизни в ней»?
Нет, не так, но сугубо массово, сугубо, соответственно, по-царистки. Отступ. 7. В самом деле, то, что он сам не хозяин — это для него «само собой». Примерно такое потрясение испытали люди, когда познакомились с одним из интервью, которое однажды дал бывший вице-премьер правительства РФ Альфред Кох одной из американских радиостанций. В самом деле, его все считали государственным и ответственным человеком, отвечающим же за важное (как говорили сверху) дело, а он оказался просто смехачом и веселым циником, который и сам ни грош не верит тому, что он говорил сам или что говорили другие от имени той «власти», которое он также представлял.
Скажем, когда в некой области РФ появляется энергичный «губернатор» и начинает делать хоть в малой степени то, что делать надо, все в один голос вздыхают: «Хозяин». Пришел–де, наконец, хозяин. И есть в России даже специальный термин для такого «царя-хозяина», а именно — «крепкий хозяйственник».
Что есть, отчасти, и привет из советского прошлого — очередной советский неологизм, из ряда многих, родившийся некогда в СССР: «стахановец», «выдвиженец», «лишенец» и т. д. и т. п.
Иного хозяина русский массовый человек не знает и знать не хочет.
А когда этот чиновник, играющий роль «хозяина» или слуги при «Хозяине» вдруг оказывается вовсе не тем, кем его считали, то массовый человек впадает в крайнюю растерянность. Это (если вспомнить Розанова), как если тот, кого все считали генералом, оказался бы вдруг беглым актером. Или плутоватым генеральским денщиком, смеха ради вырядившимся в мундира своего начальника.
В этом случае просто почва уходит из–под ног русского массового человека.
А вот то, что точно таким же «не-хозяином» оказываются те, кто в его глазах просто не может не быть хозяином, это для него подобно обрушению неба и потрясению основ.
Выходит, в России вообще никто России не хозяин. Как тогда быть и во что тогда верить?
Именно: как тут быть и во что верить? (прим. 4).
Так как же обстоит дело?
А обстоит оно так: Россия — страна бесхозная. Это именно бесхозная страна буквально и без каких-либо публицистических преувеличений-гипербол.
Именно: большая, интересная, перспективная, страна как огромное поле для работы по её благоустройства, и — ни единого благоустроителя.
Хозяина у России — нет.
«Свято место», казалось, а вот — «пусто».
И пустота эта вполне логичная, закономерная и естественная.
Пусто оно потому, что Россия — социально пуста.
Собственно элиты — ответственного меньшинства-хозяина — в ней нет.
А русский массовый человек — своей стране не хозяин.
Не хозяин сознательный, убежденный и принципиальный.
Потому в России всё так, как есть. * Прим. 2. Прим. 3. Как это понять? Возможно, все были отчасти правы. Потому что хозяин там ответить просто бы не смог. Прим. 4. Людей неприятно поразило не то, что сказал Кох (сами массовые люди не то еще говорят), а то, как он сказал, то, кто это сказал. Недаром, многие газеты отразили это чувство в своих комментариях и заголовках («Палочка Коха хихикает» и т. д.). Вот небольшой отрывок из этого интервью («Новая газета», №39, 1999 г.). Что тут особенно удивило, «ударило в самое сердце» массового человека? Те факты, на которые ссылался Кох? Неприятно удивило не «что», а «кто». Массовый человек увидел, что вместо хозяина у него — хихикающий над ним же слуга. Об этом, собственно, и были газетные комментарии. Минкин пишет о том, что всех поразило — холопство, играющем роль государства. Вдобавок это было то холопство, которое само себя не стесняется, которое признается, что оно никогда собственно «государством» и не было (судя по его убеждениям) — оно только притворялось «государством».
Потому что иначе быть просто не может.
И это многое, если не всё, объясняет.
ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1.
Из этюда «Душа России» Николая Бердяева, писавшего там о «вечно-бабьем» в русской душе: «Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. […]. Пассивная, рецептивная женственность в отношении к государственной власти — так характерна для русского народа и для русской истории. Нет пределов смиренному терпению многострадального русского народа. Государственная власть всегда была внешним, а не внутренним принципом для безгосударственного русского народа; она не из него созидалась, а приходила как бы извне, как жених приходит к невесте. И потому так часто власть производила впечатление иноземной, какого–то немецкого владычества. Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство — это «они», а не «мы». […]. Русская безгосударственность — не завоевание себе свободы, а отдание себя, свобода от активности. Русский народ хочет быть землей, которая невестится, ждет мужа».
Когда генерал Лебедь только баллотировался на пост губернатора Красноярского края, его помощник чеченец (а со стороны виднее) Яхья Акиев в статье «Лебединый полет» («Независимая газета», 12.03.1998 г.) так писал о том, что обеспечит (и обеспечило) победу Лебедя на выборах: «…Униженной России мучительно нужны герои, она мечтала (и мечтает) о них, как избитая и брошенная женщинам мечтает о появлении настоящего мужчины, заступника. Лебедь идеально подходит эту роль — это уловили публицисты, поэтому и сделали «стойку» на могучего генерала при первых же раскатах его баса».
«Что случилось с русской подводной лодкой»? — спросил телеведущий канала Си-Эн-Эн Лари Кинг Путина 9 сентября 2000 года, когда тот прибыл в США с визитом.
Путин ответил так, как ответил.
Конечно, уложить в голове такой ответ было трудно.
В России тогда кто-то объяснял это цинизмом Путина, кто-то — «эмоциональной тупостью», кто-то — некой «холодностью». А иные говорили, что «просто так вышло». Ну, бывает такое: не удержался человек, язык раньше мысли сработал. Рефлекс. Кинг задал неловкий опрос, а его собеседник не сдержался, щелкнул его, фигурально говоря, по носу, сам того не желая. Слишком уж соблазн был велик. А и то — зачем подставился?
Но есть тут и другое объяснение этого ответа.
Тут буквально сказалось именно массовое нехозяйское чувство-самоощущение.
Потому что чувство хозяина подразумевает ответственность и сопереживание. Хозяин — это так: моя страна, моя подлодка, мои соотечественники, с которыми случилась беда. Тут трудно себе представить кокетливую игру словами и глазами.
А массовый человек, работающий всего лишь «высшим чиновником» (как Путин сам назвал себя в дни катастрофы «Курска»), так ответить смог. Что он и сделал.
Как раз потому, что чувство не-хозяина (я тут вообще не причем) никакой ответственности-сопереживания просто не подразумевает.
В конце 1998 года бывший вице-премьер правительства РФ Альфред Кох дал интервью одной из американских радиостанций для русских переселенцев, а текст этого интервью был опубликован в России.
И этот текст тогда шокировал многих.
Кох, действительно, «хихикал» — смеялся много. И говорил очень характерно — с холодной отстраненностью препаратора лягушек и подчеркнутым отчуждением, именуя Россию и русских в третьем числе — «она», «они», «русские».
В сочетании с тем, что он говорил, это производило, действительно, сильное впечатление.
В о п р о с: «А как вы прогнозируете экономическое будущее России?».
К о х: «Сырьевой придаток: безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать, в смысле — копать, которые только изобретать умеют; далее — развал, превращение в десяток маленьких государств».
В о п р о с: «Прогнозируете ли приход инвестиций в Россию, будет ли он в той мере, в какой его ожидают?».
К о х: «Нет, потому что Россия никому не нужна, (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!».
В о п р о с: «Словом, вы не видите никаких перспектив?».
К о х: «Я — нет. (Смеется). … Как ни верти, всё рано это обанкротившаяся страна».
В о п р о с: «Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создается…».
К о х: «Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех) ».
И т. д.
Нет, не это.
Удивило, что так говорил бывший вице-премьер России, то есть, тот, кто был частью «государства», словом, хозяином (как его понимал массовый человек). А Кох, как прямо следовало из этого хихиканья, оказался вовсе не хозяином — а так, слугой, которую играл роль хозяина, то есть, притворялся.
Потому как он не верит ни в людей, которые в России живут, ни в саму Россию, ни в то, видимо, что он там, собственно, делал, будучи вице-премьером будучи.
И теперь он сам в этом интервью об этом неверии и говорит.
Он увидел, что собственно хозяина у России нет вообще. И просто растерялся от увиденного.
Он увидел, что «власть» в лице этого персонажа — не хозяин.
И он стал сильно подозревать, что он не один такой, что есть и иные хитрые слуги, которые сами смеются над тем, чему, вроде бы, служат.
Это оказалось очень обидным, когда вместо государства — эти ни во что не верящие и обогащающиеся при этом проказники и весельчаки.
Например, в той же «Новой газете», которая не только опубликовала отрывок из кохова интервью, но и снабдила его комментарием от Александра Минкина, который, в частности, писал: «Перед нами типичный русский холоп (хоть и немец). Будет смотреть, как подыхает лошадь, и пальцем не шевельнет: она же не его — барская, соседская, чужая, зачем ей жить?
Яша, лакей Раневской (Чехов. «Вишневый сад»), когда никто не слышит, говорит старому Фирсу: «Скорей бы ты издох». Тут же просит барыню: «Возьмите меня с собой в Париж! Здесь жить невозможно, одно невежество».
Конец цитаты.
От этого массовому человеку и досадно — так, как если бы совершилось предательство.
Они же «верил».