Дополнение
«Мы, русские — такие...» (ложь «русская»)
Можно много говорить о качествах массового сознания вообще и русского массового сознания в частности. Оно и пошлое (состоит из набора мифов и стереотипов), оно и «глупое» (процесс «мышления» идет пошлым образом, то есть, в рамках заёмных или вколоченных «истин»), оно и герметичное (то есть, мысли в этот набор стереотипов проникнуть крайне сложно), и т. д. и т. п.
Конечно, всё так.
Но не зря же говорится, что лучше один раз увидеть, что 100 раз услышать.
Так и в нашем случае. Довольно один раз увидеть, как русские массы понимают такое явление, как «русские» (в смысле «все русские» или «русский народ»).
Так вот, как?
Ответ: никак.
Они такового явления не понимают в принципе и вообще. В том смысле, что они понимают его ложно.
Ведь когда массы говорят о русских, они говорят не о всех русских — они говорят только о себе, о массах. И это — обычная и привычная история: известно, что ни о чем люди так охотно не говорят, как о самих себе (о своих проблемах, успехах, успехах своих детей и т. д.).
То есть, всяк — о себе, всяк судит по себе же.
Так и с массами.
Это объясняет то, как именно русские массы толкуют «русских», когда говорят: «Мы, русские, ведь какие?..».
Они говорят не о всех русских и не о каждом русском, но именно о массовом русском человеке. Они говорят о самих себе — о массовом русском человеке в представлении самого этого массового человека.
Притом они свято уверены, что они говорят о всех — о русском народе в целом. (Что понятно, крайне огорчительно для тех, кто к собственно массам не относится).
А отсюда и те характеристики русского народа, которые обычно звучат тогда, когда задается этот вопрос: «Ведь мы русские-то, какие?…».
Ответы известны.
«Мы, русские, ленивые».
«Мы, русские, много пьющие».
«Мы, русские, доверчивые (в смысле, верящие словам и обещаниям, но не делам и реальностям)
«Мы, русские, без царя не можем». С подтекстом — и на хрен нам нужна эта самая трижды клятая демократия. От неё только бардак, разврат и растащиловка. Массы, они же «доверчивы». И они верят тому, что этот бардак, разврат и растащиловка есть именно демократия. Та самая, о которой им говорят сверху: у нас-де демократия.
Далее: «Мы, русские, без палки (кнута, «железной руки», Сталина или Диктатора) нет можем».
То есть, нам нужен некто, кто палкой («железной рукой») навёл бы в стране твердый порядок (ибо сами мы этот порядок создать не можем), кто показал бы нам кнут, кто загнал бы этого зверя («народ») обратно в клетку.
И как тут, кстати, не вспомнить письма «Аликс», последней императрицы последнего русского императора? (прим. 1. ).
И далее: «Мы, русские, без варягов никак не можем. Эх, нам бы Тэтчер, нам бы немцев — вот был бы настоящий порядок….»
И т. д. и т. п.
Слышано это всеми сотни раз, и слышано с самого нежного возраста.
И эти речи не смолкают — это своего рода античный хор-комментатор, который сопровождает каждого русского человека от рождения до самой смерти.
«Ну, вот такие мы…», «ну, вот всё у нас так….». И т. д.
Отступ. 1.
И как тут не вспомнить рассказ Татьяны Толстой о том сантехнике (а он тут неизбежен, этот сантехник, ибо он, как известно, есть воплощение самого «народа» для русско-советского интеллигента), который однажды вызвался заменить ей старый унитаз на новый?
В назначенный час он пришел к ней, обнимая двумя руками изделие, некогда рожденное фирмой «Unitas». Но, поскольку он был слегка пьян, то изделие это он не удержал и раскокал прямо на пороге квартиры Татьяны Толстой.
Та и сказать ничего не успела, только ойкнула. На что сантехник развел руки и сказал (так, как если б только что, сам и за свой счет доказал некую истину): «А что вы хотите? Вот всё у нас так!..».
2.
И вопрос, и вопрос риторический: что, все русские — такие, как их обычно описывают массы в массе своей?
Что, «все русские — ленивые»?
Нет, конечно.
И тут каждый русский может вспомнить немало примеров «истинно немецкого» (и даже боле того, подвижнического) трудолюбия, которое он наблюдал у своих же ближних. Даже если вспомнить хотя бы, скажем, своего отца, или мать, или деда, или бабку, и т. д. В каждой семье есть человек-легенда, о котором все вспоминают тогда, когда хотят указать на пример истинного трудолюбия или на образ «вечного работника».
Словом, тут за примерами ходить далеко не надо. Всё здесь, всё рядом, всё в пределах одной семьи.
Но массы, как известно, делам не верят, они верят словам: «Мы, русские, ленивы, что и говорить…». И т. д.
Что, все русские — пьяницы, только и думают, как «об выпить», как тот молодой солдат — «о бабах»?
Нет, конечно.
Есть и истые трезвенники (и убежденные, и просто органичные, просто изначально равнодушные к алкоголю). Они есть сейчас, и их много было прежде. Более того, была в России отдельная культура трезвости. Достаточно вспомнить тех же русских старообрядцев, которые на дух не переносили ни алкоголя, ни табака.
И что — это были не русские люди?
Так ведь нет, напротив, это были самые что ни на есть русские люди, самые что ни на есть традиционные, коренные, «настоящие». Недаром же они, традиции ради, смогли сохранить свою старую, исконную веру. Куда уж «русее».
Что, все русские только и делают, что о царе мечтают, о кнуте?
Это точно так?
Нет, это тоже не так.
И порукой тому — жизненный опыт каждого. Ведь ни для кого не секрет, что, когда кто-то говорит, что «железная рука нужна этому народу», так он, как правило, говорит не о себе, но именно о «народе», то есть, других, которые его так или иначе раздражают.
И т. и т. п.
Словом, на все эти утверждения «мы, русские, такие» можно найти немало убедительных возражений, и в живых примерах.
Русские массы, может быть, и такие — в массе своей (хотя и тут есть свои исключения).
Русские массы в их представлении о самих себе — да, они точно такие.
А вот это «все русские» — это уж нет. «Неправдочка».
3.
Выше представлены массовые суждения, рисующие русских (всех русских) исключительно «черненькими». Но есть, конечно, и иные, противоположного толка, те, что рисуют их «беленькими». Так обычно он говорят те, кто хочет своей аудитории понравиться — скажем, «власть» (чиновники), скажем, «политики» (кандидаты в чиновники), словом, те, кому говорить русским массам приятные им вещи и выгодно, и необходимо.
И примеры такого приятного словоговорения всем известны так же хорошо, как и всевозможные русские самообличения.
Например?
Например, «русские (предполагается, все русские) — народ общинный, соборный, коллективистский».
Например, «русские (все русские) — это народы духовный». Просто тибетцы какие-то, а не народ. На Западе-де много «товаров», а у нас — «зато» — много «духовности».
Например, «русские (все русские) — народ терпеливый».
Например, «русские — народ с высокой культурой».
Конечно, сам по себе последний тезис звучит странно (подсознательно чувствуется, что «что-то тут не так» — все вспоминают тут своих знакомых, коллег, соседей по дому), но если вспомнить расхожие слова про «великую русскую культуру» («Россия дала миру…» и т. д.), то, логики ради, люди соглашаются и с этим тезисом. Ну да, «Толстой, Достоевский, Чехов, Станиславский».
Ну да.
И т. д.
Верны ли эти суждения-мнения, рисующих русских (всех русских) исключительно «беленьким»?
Нет, конечно. Тут и доказывать ничего не надо. Довольно тут и просто чувства рациональности.
Ясно же и так, что это не так (подроб. см. дополнения «У нас есть великая русская культура», «Русские — коллективисты», «Русские — терпеливы» и др.).
Словом, одни мнения — «черненькие», другие — «беленькие», а по сути своей все они — одинаковые.
Одинаково неверные.
Одинаково говорящие о том, что массы русские сами себя не знают и знать не хотят. Словом, всё тот же Гоголь: «Велико незнания России посреди России».
А ведь всё вроде, тут очевидно: нельзя сказать, что все русские «беленькие», нельзя сказать, что все русские — «черненькие». Всё это неверно. «Неправдочка».
Но, тем не менее.
Но, массы на то и массы, что в них вольно живут всякие разные «неправдочки», будь то сказания-предания о привидениях, будь то сказания-предания о самих себе.
4.
Так о чем говорят эти массовые утверждения «мы русские, мы такие..»?
О русских вообще?
Нет, конечно. Только о русских массах, точнее, об особенностях их сознания.
А том, что это сознание не хочет реальности, которые живет стереотипами и о мире, и лаже о самих себе. То есть. эта «русология масс» говорит о неизбывной «интеллектуальной пошлости» массового сознания.
И, соответственно, об его же немалой «глупости», ибо это сознание не может вместить в себя даже такую, казалось бы, бесспорную мысль, такой элементарный силлогизм, как: все люди — разные, а русские — люди, значит, русские люди — разные тоже.
Русские ведь люди?
Это и записной русофоб признает: люди.
Ну вот, а далее всё просто.
Значит, русские — разные.
Есть большинство, есть меньшинство, есть одни, и есть другие, есть (если совсем уж просто) те, что, скажем, без драки на свадьбе не могут, а есть и те, кто отмечает это событие совсем иным образом.
Более того, русские — разные даже в пределах и своего большинства, и своего меньшинства тоже. Везде есть свои особенности, везде свои категории и градации.
Словом, все русские разные. Есть, конечно, нечто общее, свойственное многим. Но есть, конечно, и особенности, и нюансы, свойственные немногим. Этих немногих — немного, но они — есть.
И это очень важно — эти Немногие, будь их хоть считанные единицы.
Потому что таких вот, важных — всегда немного. А, скажем, Пушкин, так тот и вовсе один. Именно: один-единственный жалкий одиночка.
И что?
И то, что он вот один, а стихи его учат миллионы, а языком его разговаривают сотни тысяч.
Ибо он — важен. Истинно важных людей — всегда Немного, но они определяют Многое.
Конечно, всё это очевидность, раздражающая банальность, прописи и азбука.
Но что делать, коли у нас странные «затыки» случаются именно на этом, азбучном уровне?
Потому всё-таки повторим и повторимся: никаких «просто русских» — нет.
Как нет никаких и «мы, русские».
Никаких «всех русских» нет, тем более.
Есть разные русские.
И это тут единственное, надо сказать, что вдохновляет и дает надежду.
А разговоры о «всех русских», это вот самодовольная «русология масс» (довольных своим «точным знанием» всех русских) есть нагляднейший и ярчайший пример именно пошлости и «глупости» этих самых масс. О чем и речь.
Как это сказал однажды поэт Уистен Хью Оден?
«Вы знаете, когда врет политик — когда у него шевелятся губы».
Так и тут, перефразировав, можно сказать: вы знаете, когда вы говорите с массами, когда вы имеете дело с их пошлостью — когда вы слышите это «мы, русские, такие…».
*
ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1.
Из письма императрицы Александрs Федоровны, жены Николая II своему супругу (от 13 декабря 1916 года): «Как давно [...] я слышу, как говорят одно и то же — «Россия любит чувствовать кнут» — это в их натуре — нежная любовь, а потом железная рука, чтобы наказывать и направлять».
Та же мысль из её письма (от 22 февраля 1917 года) тому же адресату: «...Покажи хозяйскую руку, именно это нужно русским. [...]. Дай им иногда почувствовать твой кулак. Они сами этого хотят — сколько людей говорили мне: "Нам нужно чувствовать кнут". Странно, но такова славянская натура, большая твердость, даже жестокость — и горячая любовь».
|