Приложение
Почему «гламур» стал эстетикой нулевых годов России
1.
Как известно, в советское время в России было, как минимум, две эстетики — официальная (официозная) и неофициальная. И первая, как известно же, была «фальшивая», «казенная» и проч. Вторая — «народная», «нон-конформистская», «самодеятельная» и, конечно же, «настоящая», в том смысле, что она по-настоящему нравится людям, а они ей искренне симпатизируют.
Скажем, первая — это «большой стиль», «социалистический реализм», «народность» (толкуемая по-разному) и прочее.
Скажем, вторая — это «андеграунд», эстетика людей, ориентированных на западные новации, и т. д. и т. п.
И этот эстетический «апартеид» или «раскол» был всем понятен и привычен.
А как иначе?
То — казенное — «их» затеи, а это — «наше» и «своё».
Разница.
Всё понятно, всё логично.
2.
А что теперь?
А теперь мы имеем нечто очевидное-невероятное, и, на первый взгляд, мало логичное.
Так, Россия по-прежнему существует в формат «апартеида» и «раскола», но имущественного и, условно, «населенчески»-административного. В смысле: согласно всем соцопросам русских людей более всего волнуют две проблемы — огромная попасть между бедными богатыми, и отчуждение «государства» от «население». То есть, та же самая пропасть, существующая между ними.
Раскол это? Раскол.
А вот, что характерно, в области эстетики никакого раскола нет.
Путин любит «Любэ», «народ» любит «Любэ» — все любят «Любэ».
«Народ» любит «блатняк» («шансоном» называемый), и представители администрации страны со вкусом говорят если не «по фене», то «по-пацански» точно («мочить», «крыша», «наезжать» и пр.). Все говорят «как все».
«Власть» любить «живопись» Глазунова-Сафонова, а «народ» искренне полагает их великими художниками современности.
И т. д. и т. п.
Свершилось нечто доселе небывалое (если, конечно не вспоминать времена царя Алексея Михайловича). Эстетика — что «наверху», что «внизу» — одна и та же. Везде царят один и те же вкусы и предпочтения.
(Мы, понятно, не говорим об одиночках-исключениях — мы ведь говорим именно о типичном, о массовом).
Как-то, говоря о странностях, творящихся на российской таможне, Путин сказал, что там таможенники и коммерсанты «сливаются в экономическом экстазе». Перефразируя, в данном случае можно сказать: теперь российские «верхи» и «низы» сливаются в эстетическом экстазе.
3.
Как назвать этот экстаз?
Имя его известно, растиражировано, употребляется как квазиофициальный, общеприемлемый и совсем не стыдный термин. Это — «гламур».
Неважно, что конкретно значит это английское слово, и неважно, что там, на Западе, под ним разумеют.
Неважно.
Важно то, что это слово де-факто значит в наличной России. А его тут значение по факту — «красивое» потребление «красивого» же товара.
Это и есть, по сути, русский гламур здесь и сейчас.
Впрочем, там, в Англии говорят в этом, «гламурном», случае о неком «очаровании» и «чарах»?
И это значение тут тоже очень даже пригодно — одно другому (и правде жизни) не противоречит.
Потому как мы имеем дело именно «чарами» — массы людей именно очарованы тем образом жизни, каким им очень хочется жить. А жить хочется «гламурно». А так же — «круто», «гламурно», «роскошно», «шикарно» и т. д.
Так жить хотят «верхи».
Так жить хотят и низы.
Только у «верхов», понятно, возможностей для такой жизни куда больше. И они не просто хотят — они просто живут так, как им мечталось прежде, пока они «внизу» — советском «низу».
Скажем, Путин носит «престижные» швейцарские часы «Патек Филипп» (купить которые на президентскую зарплату вряд ли он может), любит отдыхать в Сочи (излюбленном месте отдыха советских граждан), выезжая туда при малейшей возможности, любит «шикарный» антураж, вроде, скажем, своего «президентского» самолета, у которого пол в салоне выложен… мрамором, любит воплощать мечты бедной своей юности, скажем, с удовольствием катается на двух своих «Волгах-21» (некогда пределе мечтаний советского человека).
И т. д. и т. п.
Как реализуют те же мечты его бизнес-партнеры и прочие чиновники, известно. Всё «круто», всё «гламурно» же. И писано об этом-переписано.
А что внизу?
А внизу те же самые мечты, но, понятно, другая их реализация.
Но это ту неважно. Главное, что мечты — те же самые, и представления о красивой жизни — тоже те же самые. «Всё должно быть шикарно», всё должно быть «гламурно».
Недаром и верхи, и низы говоря о своих мечтах-вкусах на одном и том же, «эллочкином» языке.
Так, в 2004 году, за месяц до своих перевыборов, Путин посетил на рождество Суздаль — Суздальский монастырь-заповедник. Там он пообщался с местным духовенством, посетил храмы, приобщился к русской истории и всякой «русскости-духовности» вообще. Еще бы: это же Суздаль — её, «русскости-духовности», заповедник.
А уезжая, Путин оставил, по обычаю, в книге отзывов этого заповедника запись — отзыв-оценку, написав буквально следующее: «Шикарно, как всё на Руси».
То есть, именно так «президент РФ» описал всё, что он увидел в Суздале — его дух, храмы, древние могилы, иконы мучеников и чудотворцев. Всю эту «русскость», всю эту «духовность».
«Шикарно».
Отступ. 1.
Тут даже Александр Проханов не выдержал — всё-таки писатель, к слову чуток поневоле.
В своей газете «Завтра» он прокомментировал это путинское самовыражение таким образом: «У многих, услышавших этот президентский отзыв, возникло ощущение, будто за шиворот положили лягушку, — такое же неудобство, смятение, недоумение. Эта мещанская, помпезно-пошловатая фраза заимствована из буржуазного лексикона: «шикарная женщина», «шикарный лимузин», «шикарный отель». Ею невозможно описать явления русской старины, когда святость, красота, жертвенное служение были основными понятиями народа… Какое бескультурье, историческая глухота и бестактность потребовались для того, чтобы все это назвать «шикарным»?
А как говорит няня Вика из телесериала ТНТ «Моя прекрасная няня», равно как прочие девушки-провинциалки, мечтающие о «гламурной жизни»?
А говорят они точно также: «Шикарно».
И никакой разницы — всё то же единство вкусов и оценок. И это «шокающая» девушка из Мариуполя, и «президент РФ», и «представители крупного бизнеса» говорят одинаково и об одном и том же.
И те, кто по должности комментирует дела и свершения последних, говорят точно так же.
Так, успешный приватизатор Алишер Усманов покупает, предвосхижщая аукцион, коллекцию предметов искусства, которую собирали Ростропович и Вишневская и передает её в дар «государству» (прим. 1). В новостях по ТВ (1 октября 2007 года) было сказано, что эта коллекция будет размещена в резиденции Путина в Константиновском дворце («дворец Конгрессов»). И ведущая новостного выпуска прокомментировала это решение так, с улыбкой удовлетворения: «Роскошным вещам — роскошное место».
Мол, всё так, всё правильно, лучше и не придумаешь.
И тут оценка всего и вся (и «места», и «вещей») одна и та же — «роскошь».
Словом, никаких ни у кого эстетических диссонансов: у всех один язык, у всех один критерий, синонимично выражаемый — «гламурно, шикарно, роскошно».
4.
А что касается собственно «роскоши», то отношение к ней таково, что в бизнес-части русских «верхов» есть уже и те, кто готов провозгласить «роскошь» — «национальной идеей». Именно так, ни много, ни мало. То есть, идеей, овладевшей массами, идеей, которая, по определению этой идеи, будет нам помогать жить и строить.
Именно с таким проектом» выступил хозяин холдинга «Русский стандарт» (торговля водкой и банковское дело) Рустам Тарико. Он же, соответственно — российский долларовый миллиардер, в 2006 году внесенный в таковом качестве журналом «Форбс» в список «миллиардеров планеты».
А выступил Тарико с такой идеей на «Российском экономическом форуме», проходившим в 2006 году в, конечно же, Лондоне. 25 июня того года в зале «Черчилль» Конференц-центра имени королевы Елизаветы II при полном аншлаге (гости форума стояли в проходах) он представил свой доклад «Роскошь — новая русская идея». И это было подано вполне серьезно: не в том смысле, что это идея только «новых русских», но в том, что это есть именно «Русская идея», но только новая.
Основной пафос выступления миллиардера: за годы «социализма» эту русскую идею незаслуженно забыли. А теперь её время пришло. И её отчасти реализуют «новые русские». И не только они, а все, кто может. Недаром, мол, только модных нарядов (одежки всякого рода) в РФ ежегодно продается на 2, 5 миллиарда долларов. То есть, эта идее вполне народная, только реализуют её люди по-разному, сообразно кошельку — кто «Бентли» покупает, кто «блескучую кофточку с рынка».
5.
Вопрос: что причиной таковому небывалому прежде эстетическому единству?
Ответ очевиден.
Потому что — «везде свои люди».
Потому что и «наверху», и «внизу» суть одни и те же — массовые люди.
А массы везде равны самим себе. У них одни и те же вкусы, предпочтения и ценности, сводимые к одной цели — потребительство. Просто те, что успешнее (наверху или богаче), потребляют более успешно, а остальные — менее. Но все именно хотят красиво потребляют — потреблять ради красивого потребления.
То есть, тут различия только количественные, а и аксиология (как система ценностей), и эстетика тут везде одни и те же. И тут тоже два в одном, имя которому то же самое — «гламур».
И, конечно, есть в России живой символ этого самого «гламура» — много- и всякосклоняемая дочка путинского «учителя», под крылом которого Путин работал в питерской мэрии.
И она же есть живой символ-персонификация этого всеобщего эстетического единства «во гламуре».
В самом деле, с одной стороны, она есть буквальное порождение «верхов» (дочь Анатолия Собчака, старшего друга Путина, и Людмилы Нарусовой, российской «сенаторши», то есть, члена Совета Федерации), непременный член всевозможных верхних «тусовок». А с другой — она, в рамках многих и разных телепередач, учит «красивой» и «правильной» жизни российские массы, которые эти передачи с интересом смотрят.
Налицо еще одна «Единая Россия» — эстетическая, потребительская, «гламурная» и «гламура» жаждущая. А что это есть?
Это есть именно Россия массовая или Россия «масс».
О чем и речь.
Потому всё так, потому, перефразируя слоган советских времен, «гламур — эстетика общая».
Всё логично, всё закономерно.
*
ПРИМЕЧАНИЯ
Прим. 1.
И таковое «дарение государству» еще раз показывает, что это такое — «государство» в наличной России». Ведь никакому собственно государству Алишер Усманов ничего не дарил. Он подарил коллекцию «лично государству» — «власти» в лице В. Путина. И потому коллекция разместилась именно в его резиденции, том самом месте, куда «населению» доступ ограничен.
|