Вадим
Васильевич
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора. ЧАСТЬ 2. ЧАСТЬ 3. Приложение 1. Приложение 2. Приложение 3. Приложение 4. ЧАСТЬ 6. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 7. ЧАСТЬ 8. ЧАСТЬ 10. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. ЧАСТЬ 11. Глава 3. ЧАСТЬ 12. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 7. Глава 9. Глава 10. От автора-3. ПРИЛОЖЕНИЯ
Часть-приложение 1. Часть-приложение 2. Часть-приложение 3. Часть-приложение 4. Часть-приложение 5. Глава-приложение 2. Глава-приложение 3. Глава-приложение 4. Глава-приложение 5. Глава-приложение 6. Глава-приложение 7. Глава-приложение 8. Глава-приложение 9.
Предисловие
Российское
общество:
ложь "общественная"
Российское государство:
ложь "государственная"
"Олигархический лифт"
Региональная Олигархия
(на примере
банка "Россия")
Центральная Олигархия
(на примере Газпрома)
"Олигархический синтез":
на кого работает Газпром
Русская Олигархия:
и это многое объясняет
Глава 1.
Почему "государство
бездействует"
Почему
"государственным" людям
в "государстве
российском" плохо.
Почему в России
такая коррупция.
Почему "безвластие"
при "беспределе власти".
Почему в России
беззаконие.
Почему Россия
похожа на Африку.
Почему Запад
смотрит на Россию
свысока.
Почему у России
нет союзников.
Почему "государство врет"
и "умалчивает"
Почему "либерализм"
стал идеологией
российских "реформ"
Почему "власть"
безответственна
Почему "приоритетные
национальные проекты"
такие
Почему такие реформы
За что наказали
Ходорковского
Почему "власть"
провинциальна
Почему
"национальную идею"
так и не нашли
Почему "власть"
боится "оранжевых
революций"
Россия: страна,
которой нет
Россия: Родина,
которой нет
Русская асоциальность:
и это многое объясняет
Глава 1.
Кто главный русский враг
Как разгадать
"загадку Путина"
Почему хорошему
человеку в России плохо.
Или "почему,
если ты такой умный,
ты такой бедный"
Почему антигерои -
"герои нашего времени".
Почему Россия -
нецивилизованная страна.
Почему русские
терпят олигархию.
Почему русские "болтают"
Почему русские
проигрывают
Почему Россия -
такая богатая,
а русские — такие бедные.
Чем русские отличаются
от других европейцев
Почему победители
живут хуже
побежденных
Почему хочется
Сталина.
Почему "бытовая
коррупция"
Почему в России такая
армия.
Почему Россия
в моральном обмороке
Почему в России
нет идеологии
Что делать
Глава 1.
Очевидность ответа
Что и как делать. Российское общество как Партия или Параллельная Россия
Исправление имен
(уточнение
и продолжение)
Кто сейчас
самый актуальный
политик России
Почему
в наличной России
всякая оппозиция
бессмысленна
Как остановить
развал России
В чем состоит
"особый путь России"
Кто истинный
герой нашего времени
Как добиться
правды и справедливости
Как добиться
перемен к лучшему.
Или ложь
"демократическая".
Приглашение
Русский массовый
человек
или ложь
"национальная"
"Великая
русская культура"
или ложь
"культурная"
«Русская
политическая
культура»
или ложь
«политическая» № 2
"Тайна"
русской "власти"
или ложь
"византийская"
ИИсправление имен
(дополнение)
Почему чиновники
не уходят в отставку
Почему чиновники
берут взятки
Почему "власть"?
Почему никто России
не хозяин
Почему немцы "стучат"
Почему русские не улыбаются
Почему Москва такая
Почему
в наличной России
честные выборы
бессмысленны
Дополнение
«Честные выборы» — важно вдвойне»
(почему это не важно вдвойне, бессмысленно и даже вредно. Или ложь «честно-выборная»)
0.
В начало:
Неважно, потому что бессмысленно. Бессмысленное — всегда неважно.
Почему бессмысленно.
Потому что избирать некому, негде (нет машинки), некого и некуда.
Потому что они бессмысленны с точки зрения той задачи, которую люди полагают таким образом решить.
Кругом бессмысленно.
1.
Тема «выборы в России» в силу того пафоса, который звучит по их поводу давно и со всех сторон (что «власть», что оппозиция»), давно уже превратилась в одну большую пошлость, в этакий Монблан среди прочих гор и горочек.
Что может её превзойти?
Разве что тема «честных выборов», которая, может быть, звучит в России звучит и реже (ведь «народ привыкши» к тому, что есть, и даже язык особый на сей счет изобрел — не нечестные выборы, но «выборы с использованием административного ресурса»), но это, тем не менее, тоже гора. И она не только большая — она красивая.
Это своего этакая Фудзияма для русского массового сознания.
Соответственно, и гора эта не столько для восхождения, но, как говорят японские гиды, подвозящие интуристов к Фудзияме, «для любования». И, конечно, для разного рода мечтаний, обещаний и прочих слов.
Словом, если перейти от образов к реальности, то «честные выборы» — это пошлость, которую в РФ не столько практикуют (что понятно), сколько любуются, в формате которой мечтают (что тоже понятно). Мечтают так: вот-де кабы были бы у нас сейчас не «эти», а те, «настоящие», «честные выборы», то всё бы изменилось, всё бы исправилось. И жизнь была бы уж точно другая.
2.
Но это не так, конечно.
Это есть именно пошлость, пошлость бессмысленная.
И это есть пошлость вредная, как бывает вреден на лесной просеке указатель (скажем, «До ближайшего населенного пункта 5 километров»), который неким шутником был развернут в прямо противоположную сторону.
Именно.
3.
Для начала: чем и как бессмысленны эти «честные выборы» в наличной России — с точки зрения перемен к лучшему?
Они бессмысленны так, как Фудзи — красива, то есть, со всех возможных точек зрения, со всех сторон. Они бессмысленны с учетом всех действующих тут факторов — как тех, кого выбирают, как тех, кто выбирает, так и самого института выборов.
Но по порядку.
Как обычно понимают массы эти самые «честные выборы»?
Известно: как выборы «лучшей власти».
Во-первых, мыслится, что вот-де будут «честные выборы», будет-де у нас и честная власть. Это тут или прямо подразумевается, или просто подсознательно чувствуется, ибо честное должно порождать честное же.
А значит, будет у нас и «лучшая власть» — одно равно другому, это тут одно и то же.
Во-вторых, мыслится (и это главное), что на таких выборах «народ сам выберет себе власть» — ту, которая ему нравится. И вот она и будет «лучшей». Это тут тоже прямо подразумевается или чувствуется. А как иначе? Иначе никак.
В самом деле, кому судить о «власти» — хороша она или плоха, как не «народу»?
«Народу».
В самом деле, может ли «народ» выбрать — сам, свободно, да на «честных-то выборах» — не «лучшую», а какую-то иную власть?
Нет, конечно. «Народ — это же ж народ», он «знает», «чувствует», «понимает». Словом, «народ не ошибается». «Это же ж народ». И т. д.
Так обычно рассуждают-чувствуют люди по поводу «честных выборов».
Имеют ли какой-то смысл эти рассуждения и, соответственно, надежды?
Нет, конечно. Никакого.
Почему?
4.
Опять же, по порядку.
1). «Честные выборы» в РФ бессмысленны, если иметь в виду тех, кого выбирают.
Именно.
Разве «народ» выбирает «власть» так, как сказочный король — невесту для своего сына? Разве он шлет во все концы страны гонцов-допытчиков, чья задача — сыскать самых лучших кандидатов на место в составе «власти»?
Нет. конечно. Сам народ никого таким образом не выбирает. Отступ. 1. Это верно для Америки, но это трижды верно для России — даром, что она не Америка. А, впрочем, как раз поэтому и трижды верно. Словом, здесь ровно та же история, что и в казино, которое в конечно счете, выиграет всегда — по определению.
Ведь иначе этого бизнеса просто бы не было, не так ли?
Он, как известно, «массовый избиратель» — он именно «избирает» из списка тех, кто ему предложен для «выборов». Иными словами, он избирает из готового меню, и вовсе не выбирает — не заказывает себе те блюда, которые ему нравятся.
Как это сказано в романе американца Роберта Пенна Уоренна «Вся королевская рать»?
«Джек. — сказал он, — политика — это всегда вопрос выбора, а из чего выбирать, не ты решаешь. И за выбор надо платить».
Здесь избиратель всегда делает выбор без выбора («других-то нет», «другие еще хуже», и пр., и пр.).
Здесь избиратель всегда не выбирает, а именно избирает — из того выбора и отбора, что сделали другие и за него.
И здесь всегда избиратель расплачивается за тот «выбор», который он сделал — какой бы выбор он ни сделал. Он платит всегда. Хотя бы по той простой причине. Что в местную «выборную машинку» он выиграть не может.
Потому что она так устроена, потому что она так настроена, потому что ею так управляют.
А он есть. И есть только потому, что он очень выгоден.
И теперь — о тех, кто значится в меню, о тех, из числа которых «народ» избирает.
Тут возникает самый простой и решающий (есть смыл, нет смысла в «выборах») вопрос: а контролирует ли «народ» тех, кого он избирает из предложенного ему (другими людьми) списка?
Нет, не контролирует.
И, что самое важное, в наличных условиях никак не может контролировать — даже самого что ни на есть местного «депутата», не думского.
Почему так?
Тут можно просто повторить то, что прежде уже было не раз было сказано.
Потому что сделать это в одиночку нельзя, а можно — только каким-то образом объединившись (хотя бы в клуб избирателей).
Потому что стоит только сказть это — «объединиться», кК тут всем и сразу всё и сразу становится ясно.
Потому что это — то, о чем говорится годами, то, что у русского массового человека годами никак не выходит.
Почему?
Потому что он — массовый.
Потому что он — русский, и тут есть, как известно, свои национальные особенности, мешающие людям «выпить море» — «объединиться» (и даже само это слово звучит уже как пошло-неприличное предложение, как заезженная «хохма» пошляка).
Потому что у него — в массе своей — и не возникает даже такого желания — «объединяться».
И т. д.
Но это тут, понятно, единственная причина. Есть и другое «потому что».
Потому что «менталитет», потому что «культура власти».
То есть, потому что и сама мысль о таком «контроле» («контролировать начальство» — кК это?) для него и пугающа (звучит как предложение вступить в конфликт с «властью», ведь контроль — это всегда некий конфликт), и непривычно нова — требует долгих лет для своей аккредитации в массовом сознании (чем пока никто и никак не занимается).
И немудрено, что это пугает: какой одиночка может выдержать конфликт с «властью»?
Очень немногие и очень героические одиночки.
А если учесть и эти, и все прочие причины, то «народ» тем более не может контролировать тех своих «избранников», кто повыше — «депутатов» Госдумы (их контролируют теперь их «партии») и «президента РФ» (его контролирует его окружение и самые разные «партнеры»).
Какие тут эти «другие причины»?
Их много, они разные.
Скажем, «не может» потому, что, сообразно масштабу предмета контроля, должен быть другой масштаб контролёра — тут только «клубом избирателей Люблинского района» не обойдешься, даже если он и будет. Нужно нечто иное. А ничего иного (равно как и этого «клуба») в наличной России, как известно, нет.
Скажем, «депутатов» Госдумы теперь и по закону рядовые избиратели контролировать не могут — теперь это могут контролировать их «партии».
Скажем, потому, что и эти «партии» собственно партиями не являются, и они сами контролируются из одного кремлевского кабинета.
Скажем, «президента РФ» контролирует его окружение и его самые разные «партнеры», и этот контроль куда сильнее гипотетического избирательского.
И т. д. и т. п.
Отсюда и вопрос: имеют ли смысл эти «честные выборы», если иметь в виду тех, кого на них выбирают?
Этот вопрос станет совсем уж риторическим, если обратиться к известному образу-сравнению. Скажем так: имеют ли смысл самые «честные выборы» кухарки, если её теоретический хозяин никак не может её контролировать — ни её расходы (из его же денег), ни её меню, ни «закладку продуктов»? Если он вынужден «лопать, что дают»?
Притом, что он не имеет никакой возможности её уволить — здесь и сейчас?
Нет, конечно.
«Честные выборы» в этом случае именно бессмысленны. Они тут суть одно пустое слово.
2). «Честные выборы» в РФ бессмысленны, если иметь в виду тех, кто выбирает.
И тут тоже всё просто и очевидно.
Кто решает судьбу всяких выборов, а выборов честных, тем более, когда голос большинства слышен безупречен, никак и никем не искажается — не «фальсифицируется»?
Известно: большинство от числа проголосовавших.
А что тут это такое — это самое большинство?
Это суть те же самые массы — «массы вообще» (какими им описал Ортега-и-Гассет), и, коли мы говорим о России, то русские массы в частности.
А они, эти массы, каковы?
А у них, как известно, есть свои «национальные особенности», определяемые и русской историей, и следующей отсюда культурой вообще и культурой власти в частности, пресловутым менталитетом, словом.
Например и во-первых, разве русские массы выбирают президента?
Нет, конечно.
Президент (как идея) есть элемент Республики, он подразумевает известные республиканские ценности и адекватные им реалии (в первую голову — парламент), и только в круг этих же ценностей, живущих в сознании избирателей, он, президент, имеет смысл.
Поэтому президент в отсутствие собственно парламента — это есть фикция, пустое место, только слово, условность, означающая, по всеобщему умолчанию, совершенно особое явление местной жизни.
Не будет пока говорить о Госдуме как о парламенте (тут и без того всё, в общем, понятно).
Зададимся более общим вопросом: разве русские массы суть республиканцы?
Нет, они и знать не знают, что это такое — Республика.
Они, как известно, знают другое. А что человек знает, то он и любит. А русские массы любят с придыханием и холодком по спине говорить про «Государство Российское», их сердцу любезны явственно звучащие тут царские коннотации, в коих они, сердцем же, прозревают какую-то «настоящую государственность» (от слова «государь»).
И, напротив, русские массы, как известно, пользуются словом «республика» как необидным эвфемизмом для обозначения того, что в советское время называли (имея в виду царскую Россию) «национальными окраинами Российской империи».
Тогда же, в советское время, родилась традиция именовать эти окраины гордым именем «республика» («Союз советских социалистических республик»). А в постсоветское время эта советская практика была известным образом перетолкована и слово «республика» получила в русском массовом сознании свой единственный (из ему известных) и уничижительный смысл.
Это-де удел всяких «нацменов» пробавляться именованием «республика». А русскому человеку пристало другое, гордое — «государство», «держава» и пр. Тут для него «дышит и почва, и судьба», тут он слышит поступь веков всей истории «Государства Российского».
А такое выражение, как «Российская республика» он и от «власти» ни разу не слышал, и он сам, понятное дело, так не говорит. Он же, опять же, не «нацмен» какой, слава Богу, чтоб так себя унижать — в какую-то «республику», подобно бантустану, себя загонять, из богоспасаемого «Государства Российского» (наличного чиновства, то есть) какую-то «республику» многомятежную, прости Господи, делать.
Словом, всё тут и известно, и говорено многими и многажды.
Русский массовый человек избирает не неведомого ему президента, но «царя», но «государя». Разница. И именно своим «государем» — сильным, державным — он своего «президента» и желает видеть.
Тем более, что «государем» он де-факто и является. Сейчас «Государство Российское» точно так же равно фигуре «президента» и так же им исчерпывается, как некогда «царство» («Российское империя») равнялось и исчерпывалась же «царем» или «государем». И недаром оно в 1917 году так быстро, в пару дней, сгинуло. Или «слиняло», по выражению Розанова.
И, во-вторых, разве русские массы избирают парламент?
Нет, конечно.
Почему «нет»?
А тут действуют те же самые «республиканские» резоны, что уже были изложены прежде, а также и прочие факторы — как субъективные, так и объективные.
Какие тут объективные факторы?
Ну, как же. Скажем, разве Госдума РФ — это собственно парламент?
Нет, конечно.
Потому что она не есть орган, контролирующий правительство и, тем более, президента, тем более, его внутреннюю политику. Ибо даже в Конституции записано, что именно «президент РФ» лично «определяет» эту самую внутреннюю политику — это его прерогатива.
Потому что парламент делают не стены, а депутаты.
А депутатов в Госдуме нет, потому что депутат — это тот, кто контролируется и своими избирателями, и своими партиями, коли он избран от партий.
А тут такого контроля нет.
Их нет и потому, что избиратель не контролирует своих «депутатов», и потому, что думские партии не есть собственно партии (подробнее см. Дополнение «Партии» — это партии» ).
А контролирует тех и других тут точно не «народ», но те чиновники в «президентской» администрации, которые там на это дело специально посажены. Что тоже не есть бог весть какое открытие или «разоблачение», что есть именно пошлое знание, то есть, всем доступное.
В чем, скажем, состоят субъективные причины того, что Госдума не парламент?
А они тут — ровно те же самые, по которым и «президент РФ» — не президент РФ, но «государь», составляющий всё наличное «государство».
Потому что «народ» не только не знает, что это тут за республиканская ценность — парламент, но и знать того — вовсе не хочет.
Потому что он просто не знает, зачем ему это знать.
Он знает другое: «государю» нужны помощники, и он их в Госдуму избирает, кА его о том «царь» и просит — чтоб они вместе с ним думали державную думу, что нужные «царю» законы принимали. Отступ. 2.
Этим руководствуется русский массовый человек всегда, и, тем более, он будет руководствоваться этим на «честных» выборах. Ибо честные выборы на то они и «честные», дабы воля и настроения масс были видны особенно хорошо.
А «все прочие», кто хотел бы (мечтал бы) об иных выборах, «чтоб как в Европе», всегда были и будут в меньшинстве — как «по жизни», так и на «выборах».
Потому что и эти «все прочие» — не Европа, и Россия — не Европа, тем более.
Потому что эти «прочие» так же асоциальны, как и прочие массы, об Европе не мечтающие, то есть, они так же составить некую социальную Силу не могут. Они не могут, как то ни пошло звучит, «объединиться».
А то, что Россия — не Европа, тут и доказывать не надо.
Хотя бы потому, что тут, в России, нет ни парламента, ни президента.
Вопрос: где тут, на «честных выборах», перемены к лучшему, если всё по-прежнему зависит от «царя»? От «царя» бесконтрольного, «царя», предложенного массам другим «царем» (и его «партнерами», неведомыми массам), от «царя доброго», который в одночасье может стать и «злым», коли на то будет его «царская» воля?
Где тут перемены к лучшему, коли эти самые «честные выборы» только освящают своим честным именем эту архаику, которая никак и ни в чем не адекватна проблемам, которые Россия объективно не может не решать?
Их тут, понятно, нет и быть не может.
Потому «честные выборы бессмысленны и с учётом того, кто выбирает.
3). И эти «честные выборы» бессмысленны и с точки зрения самого института выборов — того самого, который массами мыслится как средство перемен к лучшему.
Если, конечно, понимать под этими переменами решение главных социальных и политических проблем России, которые не решены, остаются нерешенными и нерешаемыми.
Если, конечно, не смешивать эти перемены с неким «облегчением в тягостях», неким «улучшением условий содержания населения» в РФ (жалованье 300 рублей к пенсии, «добавки» же к зарплатам и проч.).
А как понимают русские массы «выборы»?
Как «выборы власти», что тут подобны выбору Орды.
То есть, люди выбирают из многих «орд» ту, что «получше», ту, что «подобрее», ту, которая представляет собою «старое доброе» и давно знакомое (как option, как опция, как экзистенциальный выбор) «меньшее зло».
Словом, массы выбирают Орду («зло»), но «добрую» («зло меньшее»).
Вопрос: какое отношение имеют выборы вообще и «честные выборы» в частности (этот честный выбор меньшего зла) к решению главных социально-политических проблем России? К тому, что и есть её главная проблема?
Ответ: никакого. Отступ. 3.
Ибо в чем состоит главная русская проблема?
А в том, что Россия — страна безъэлитая (или социально пустая).
Нет в России собственно элиты — той, истинной, о которой писал основатель теории элит Отега-и-Гассет и о которой предпочитают молчать нынешние телевизионные «политологи».
Они, как известно, предпочитают иное — объективную ложь. Они называют «элитой» беспризорных российских чиновников — слуг, ставших хозяевами и самим «государством».
Нет в России организованного и «примерного меньшинства» (Ортега-и-Гассет).
Нет того социального ядра, без которого не может быть в стране ни собственно общества, ни собственно государства (res publica), словом, всего того, без чего страна всегда будет представлять собою асоциальную зону, разделенную на «верхние массы» (чиновники во главе с «высшим чиновником») и «массы нижние» («население»).
Нет в России не только элиты, но и её, какого-никакого, «заменителя» — хотя бы и того, что был вчера, «в старого доброе время, при проклятом советском режиме».
И отсюда, соответственно, вопросы. Отступ. 4.
Какой смысл имеют выборы, и самые «честные», в стране, где нет ни собственно общества, ни собственно государства?
Какой смысл имеют выборы, и самые «честные», в асоциальности, где сам институт выборов просто объективно не может не стать инструментом, при помощи которого «верхние» манипулируют «нижними», добиваясь освящением «народным» мнением всех своих проделок?
Тут довольно вспомнить, что все те нелюбимые массами законы (об отмене льгот, об «автогражданке», о де-факто приватизации воды, лесов и пр.), разработанные администрацией РФ, были ею аккуратно «визированы» в подконтрольной ей же Думе. Таким образом, они (и она) получили «добро» от «народных избранников» и, соответственно, от «самого народа».
А как иначе?
Их ведь сам «народ» избрал.
Что они этому самому «народу» (когда тот слишком уж бурчит) и напоминают.
Какой смысл имеют выборы, коли та самая собственно социально-политическая элита (без которой нет ни общества, ни государства) на выборах не рождается? Коли она к ним вообще не имеет никакого отношения, а формируется совершенно иным способом — буквально «по желанию», по желанию тех, кто решил элитой стать?
Ответ тут один: никакого.
В этих условиях бессмысленны все выборы, будь они хоть трижды честными.
Эти «честные выборы» вообще «про другое» — к решению главных русских проблем они не имеют никакого отношения.
Ровным счетом никакого.
5.
И о вреде «честных выборов».
Это звучит, конечно, парадоксально, но то парадоксальность мнимая.
А вредны они как всякая пошлость, мешающая видеть истинную суть некогда опошленной вещи и истинное решение там, где навязчиво, хотя и честно, со всей искренностью добросовестного заблуждения, предлагается решение ложное.
В чем вред «честных выборов» как идеи?
А в том, что она — ложная. Этим она вредна, как, скажем, тот ложный указатель в лесу, указывающий ложное направления вместо истинного.
Она вредна тем, что тут вместо собственно проблемы выдвигается на первый план проблема ложная.
Она вредна тем, что тут вместо решения главной проблемы предлагается решать ложную и незначительную проблему, которую, вдобавок, решить в наличных условиях невозможно, которую решать без решения главной проблемы вовсе не имеет никакого смысла.
«Честные выборы» — это тут только техническая процедура, которая может понадобиться «потом», после решения этой проблемы.
Они тут — нечто вроде той «карты рассадки» пассажиров в кают-компании, которая понадобится только тогда, когда появиться сам корабль, а в нём — кают-компания.
Но масса «добросовестных пошляков» искренне верит, что выборы — главное.
Потому что «это и есть политика» (что неверно), потому что «так в цивилизованных странах» (верно, но причем тут Россия?), потому что «выборы решают всё» (верно, но лишь тогда, когда решена главная проблема, что и есть собственно «всё») и т. д. и т. п.
Всё логично. Массы на то и массы, чтобы не видеть за словами реальности, а за процедурой — сущности процесса и, главное, условий, которые необходимы для его протекания. Они, как то и подмечено Ортегой-и-Гассетом, не понимают сущности государства и, тем более, не понимают сущности его процедур.
Чему русские массы и служат самым что ни на есть наглядным примером.
Особенно, когда эти массы говорят и пишут — в лице своих лучших (или самых массовых — что одно и то же) представителей («политиков», «политологов» и пр.), получивших доступ к ТВ, радио и печатной прессе.
Особенно когда они повторяют всевозможные «интеллектуальные пошлости», среди которых одна из самых популярных — пошлость про «честные выборы».
В общем, с этими честными выборами ровно та же история, что и с русской оппозицией (см. дополнение «Россия нужна сильная оппозиция» ) — они в наличных условиях совершенно неуместны. Хотя и сами по себе, как идея, конечно, хорошо.
Но — неуместны.
Прим. 1. ВЫБОРЫ КАК «РОМАН ХИТРЕЦА И ПРОСТЕЦА».
Самые что ни на есть честные выборы в асоциальной стране — это обман всегда.
Это всегда, фигурально говоря, «роман хитреца и дурака».
Это — «роман» всегда, потому что на этих выборах «хитрецы» хотя понравиться «простецам» (обещания, бесплатные концерты, подарки и прочее).
И это — всегда несчастливый роман, потому что он всегда оканчивается обманом тех, кто голосует («простецы») со стороны теми, кто эти выборы организует («хитрецы»).
Это не просто «роман», но объективно «роман против», как бывает «дружба против» кого-либо. Конечно, тут никто никому сознательно зла не желает, но это зло появляется всегда. Потому что «простецов» всегда больше — они и решают судьбу выборов. Их обманывают, они обманывают и, таким образом, они обманывают всю страну, которая есть в их руках объективный заложник — заложник «простоты простецов».
Они проигрывают всегда — страна проигрывает всегда тоже.
Кто-то, обижаясь по разным поводам на свою страну, то есть, на её людей, называет её «страной дураков», где так любят «поле чудес» (выигрыши, подарки и прочее). Понятно, это обидная обзывалка, но если толковать этих «дураков» (манипулируемое асоциальное большинства, которое просто не может не быть манипулируемым) в политологическом смысле, то всё именно так и есть.
Есть такая французская пьеса — «Ужин с дураком». На него некие хитрецы приглашают некоего «дурака», чтобы того на этом самом ужине его и «съесть» — развлечься за счет его глупости, то есть, использовать его.
Выборы в русской Олигархии — это точно такие же «ужины с дураком», только «дураков» куда больше и повторяются эти «ужины» периодически раз в 4 года.
На них приглашаются «дураки» с той же, примерно, целью — чтобы использовать их в целях тех, кто их «ужинает». И их использует одноразово — раз в четыре года. Отсюда известная присказка: «Что такое электорат? Это одноразовый народ».
То есть, этот «народ», который существует исключительно для выборов — для использования.