От автора  |   Досье  |   Комментарии

Глава 6.
Олигархия на примере Газпрома

1.
Ни о чем, наверное, так много не говорят в связи с наличной «властью» в России, как о Газпроме.
Ни о чем, наверное, так много не говорит сама эта «власть», как о нем же и его делах (конфликты по поводу газа, сделки по поводу газа, трубопроводы по поводу газа и, пр., пр.)
Ничем (тут уж без всяких «наверное») с таким искренним увлечением не занимается наличгая «власть». как Газпромом же.

То есть, что выходит?
Выходит, что есть все основания перефразировать известное:

Мы говорим Газпром, подразумеваем — «власть»,
мы говорим — «власть», подразумеваем — Газпром.

А раз так, то это самый Газпром может служить отличным примером именно олигархичности наличной «власти», примером её олигархического властвования и владения.

В самом деле, тут всё примерно, всё модельно — Газпром есть отличная модель наличной русской Олигархии и русского же олигархизма.

2.
Ведь что такое олигархизм?
Это власть и собственник в одном лице — кто властвует, тот и владеет?

Газпром тому пример: властвует в РФ небольшая группа физических лиц, соединенных личными связями (люди вместе учились, вместе работали, вместе занимались бизнесом).
Ну вот, она же, эта самая группа, и владеет Газпромом.

Отступ. 1.
Конечно, «населенческим» массам при этом объясняют, что этим ресурсом владеет «государство» (а это святое — государство ж), и массы свято в то верят.
Но массы — на то они и массы, чтобы свято верить всяким нелепостям: земля стоит на трех китах, холеру напускают сами доктора, Газпром принадлежит отсутствующему государству.

А это, конечно, не так — что формально, что неформально.
И последнее, как известно, даже важнее, что известно, что в России главное — это неформальные отношения.

Но даже формально Газпром лишь отчасти «государственный» — «государству» принадлежит лишь контрольный пакет акций. Всё прочее — в руках частных собственников (акционеров).

А с неформальным владением совсем всё наглядно, ибо что такое тут «государство»?
Всё та же самая группа физических лиц, работающих чиновниками и никак и никому не подконтрольных.
Какое же это собственно государство (организованное общество)?
Никакое.

Как ни крути, как ни смотри, а любом случае получается одно и то же: Газпром принадлежит немногим физическим лицам, где малая их часть называется «государством», большая — нет, где эта малая часть, располагая чиновным статусом и контрольным пакетом, контролирует всех прочих «собственников» и Газпром в целом.

3.
Далее.
Что такое Олигархия?
Это тот случай, когда Немногие правят в своих интересах и, соответственно, пользуются имуществом Многих своекорыстно?

Опять же, Газпром — классический тому пример.
Ибо чем он владеет, то есть, чем владеют его хозяева?

Имуществом Многих, то есть, газом России.
Как выглядит это владение-распоряжение?

Известно: «население» покупает газ у этих владельцев и акционеров, а последние этот газ «населению» продают.
И цена купли-продажи, как известно, постоянно растет, ибо её, как и было объявлено владельцам Газпрома, намечено довести до среднеевропейского уровня. «Так надо».
Итак: «население» платит деньги, владельцы-акционеры получают деньги — в том числе, и в виде дивидендов на акции Газпрома.

Получается, ничтожное меньшинство наживается или буквально эксплуатирует (вспомним это богатое слово) великое большинство — «население», которому (умозрительно) этот самый газ и принадлежит.
Получается то, что получается: Немногие пользуются имуществом Многих в свою пользу.

Скажут: ну, так нельзя.
Скажут: это опасное упрощение и «популизм».
Скажут: всё-таки, газ надо извлечь, надо доставить к конфоркам, надо платить работникам-газовщикам. А это всё — работа, а это всё — издержки, и за них надо платить. Ибо бесплатного ничего не бывает. Есть же, в конце концов, себестоимость. Куда от этого денешься?

Ну, конечно. Конечно же, никуда. И эту себестоимость надо оплачивать. Конечно.
(Хотя и можно было бы не оплачивать, ибо это вполне могли бы делать иностранные покупатели русского газа).
Но.
Но разве «население» платит только за это (себестоимость добычи газа, его доставки и обслуживания газовой инфраструктуры)?
Нет, конечно.

«Мы же при рынке живем». Как тут не вспомнить эту фразу, которой в России обычно оправдывают многие нелепости, проистекающие из-за победы интересов Немногих над интересами Многих и страны в целом?
И это «оправдание» работает, ибо «население» так воспитано, что оно к доктринерской риторике весьма восприимчиво, как иной богомолец-начетчик — к проповедям местной кликуши.

«Мы при рынке живем», и поэтому «население» платит и за прибыль этой компании владельцев и акционеров, и за то, чтобы Газпром жил по комфортным правилам и обычаям частной компании (формально числясь «государственной» или полугосударственной).

Отступ. 2.
Например, в собственности Газпрома есть много «непрофильных активов», одни из которых могут быть весьма прибыльными, другие — весьма затратными.
Это, например, и СМИ (телеканал НТВ, радиостанция «Эхо Москвы», газеты «Комсомольская правда» и «Известия», и пр.).
Это, например, и футбольные команды (будь то русский «Зенит», будь то немецкий «Шальке»). Спрашивается, какая радость от них рядовому потребителю газа в России или самой России?
Никакой.
Ибо прибыли от прибыльных активов он (она) не получает, а издержки от затратных активов — он так или иначе оплачивает.

Спрашивается, где в этом футбольном случае разница между «государственным» Газпромом и негосударственным Романом Абрамовичем, купившем «Челси»?
Её тут нет.
«Государственные» чиновники веду тут себя точно так же, как и частные собственники.
Что и логично: ибо Газпром — их владение, а хозяин, как известно, барин.

Более того, эти чиновники ведут себя как частные собственники, но чувствуют себя куда лучше, чем последние.
В самом деле, если придет частнику в голову какая-то фантазия, то какие деньги он будет за неё платить?
Понятно, свои собственные.

А чиновники-газпромовцы?
А у них — всё иначе, потому как их собственное тут — только их прибыль (их зарплата, их дивиденды и успехи их друзей-посредников, торгующих газом Газпрома и, соответственно, делящихся своим успехом со своими «государственными» друзьями).

А платежи и прочие убытки Газпрома — это не их, это — «государственное».
Потому отдать 20 миллионов долларов за футболиста Анатолия Тимощука (дабы тот играл за питерский «Зенит») — Газпрому совсем не жалко.
В чем и прелесть такого — получастно-полугосударственного — статуса Газпрома: прибыль — частная, убытки — государственные.
Очень удобно.

4.
Далее.
Что такое олигархизм?
Это подмена общественного интереса (интереса Многих) — интересом олигархическим (интересом Немногих)?

Опять же, тут всё классично, всё олигархично. И соответствующих примеров тому много.

1). Так, в чем главный интерес Газпрома?
Это «газификация всей страны», перевод её промышленности и инфраструктуры на газовое топливо? Ибо газ, как многие помнят еще по советским разъяснениям, — это самое дешевое, самое эффективное, самое экологичное топливо из всех массово используемых видов топлива?

Нет, конечно.
И это «нет» во всех теленовостях все путинское время «населению» показывали.
Ведь какие там были сюжеты?
Известно: конфликты с транзитными территориями (Украина. Белоруссия), споры из цены на газ с Украиной, новые сделки с иностранцами по продаже газа, новые трубопроводы, новые и разные «потоки».
То есть, Газпром понимает свою задачу просто: он хочет продавать газа как можно больше (и как можно дальше — довести за границей газ до самых бытовых конфорок), чтобы получить как можно больше денег.
Главное тут для него — извлечение прибыли для его владельцев, для его посредников (а это — отдельная и «дуже смачная» история), для его акционеров (а последние — это и владельцы, и те же посредники, и «просто» акционеры).

А газификация страны для него — это вовсе не главное.
Это то, что он понимает как благотворительность или «социальное обременение».
Это то, что он делает, скрепя сердце.
Это то, что он делает в основном на деньги же «населения» (на «деньги регионов»).

А поскольку с этими деньгами известно, как обстоит дело (по вине тех же самых хозяев Газпрома, играющих в данном случае роли «президента РФ» и его ближайших помощников), то и делает он это известно как — плохо или мало.

Итак, газ (этот невозобновляемый и общий русский ресурс) — предназначен для ускоренной и массированной продажи.
А что Газпром предлагает тогда России и её «населению» взамен?

Известно, что. И тут всё просто. И тут тот самый случай, чтоб вспомнить фразу «простота хуже воровства», которая оборачивается своей новой стороной.
А «населению» Газпром предлагает вспомнить старое доброе прошлое и страшноватое будущее — он предлагает вспомнить об угле (это ведь тоже топливо, пользовались же им наши деды и прадеды) и «активнее развивать атомную энергетику».

Именно к этому призвал однажды Путин своих министров на их собрании, что и было показано по ТВ. И, как сказал он же и там же, надо-де сделать так, чтобы доля АЭС в производстве электроэнергии составила не меньше 25 процентов. Не меньше.

Именно к этому Путин призвал и «губернатора» Хабаровского края Виктора Ишаева, говоря с ним (сентябрь 2006 года) о весьма редком явлении — газовом трубопроводе, предназначенном для снабжения газом русского «населения» Дальнего Востока, а не иностранного «партнера».

Видимо, поэтому, толкуя об этом событии, Путин говорил весьма ревниво.
Он предупредил, чтобы хабаровчане не вздумали пользоваться этой «трубой» для торговли излишками газа, который они будут получать. Ибо, «по законодательству», то прерогатива «Газпрома».
Он предупредил также, что, вообще, слишком уж раскатывать губы на российский газ россиянам не следует. Надо-де «играть назад» — переходить на уголь и прочие «прогрессивные» виды топлива. Так-де для России будет лучше.

Конечно, «лучше» — это с точки зрения Олигархии.
А с точки зрения «населения», то, будет, конечно, хуже (даже если не говорить об экологии). Почему?
Хотя бы потому, что все прочие виды топливы — дороже.
А значит, «населению» РФ придется платить за тепло и электроэнергию (РАО ЕЭС ведь переходит частично на мазут из-за сокращения поставок газа) больше.
Какое уж тут «лучше» (прим. 1).

Отступ. 3.
И дело, конечно, не в самих АЭС: сами по себе они ни добром, ни злом не являются.
Тут всё зависит от того, как они строятся и обслуживаются, кем, рад чего, как обеспечена их безопасность и их отходов, и т. д. и т. п.

То есть, речь тут идет вовсе не о технической стороне дела.
Речь идет о другом — о мотивах этого предписания.
Ведь АЭС предлагается строить не потому, что это хорошо или плохо, а потому, что ими надо заменить электростанции, работающие на газе. Таков тут единственный мотив.
Почему?

Потому что это самый газ Газпром хочет не в стране использовать, но продавать за рубеж за деньги. То есть, тут мы, как видим, имеем дело не с собственно техническим или энергетическим решением, но решением сугубо коммерческим.
А это — разница.

И, опять же, вопрос: за чей счет будут строить эти АЭС?
За счет частных инвесторов? «Это вряд ли».
Скорее, за счет бюджета, то есть, всё того же постылого «населения».

И что таким образом выходит?
Выходит, что «население» будет строить за свой счет АЭС, чтобы Газпром продавал больше газа. И оно же, «население», будет покупать у Газпрома свой же газ.

А что это значит?
Это значит, что «население» будет платить дважды — сначала за газ, потом за АЭС, этот газ замещающие.
Налицо прямая и двойная эксплуатация Многих Немногими.
Или всё тот же олигархизм. Одно равно другому.

2). Есть тут и другой пример такой подмены.
Так, известно, что большую часть времени «президента РФ» Путина занимали его хлопоты по опеке Газпрома. И недаром все цифры, касающиеся его, она знает назубок (чем он неизменно поражал иностранных корреспондентов на своих пресс-конференциях). Он знает их, как содержимое своего кармана или содержание своей домашней расходной книги (если такая у него есть).

Но вопрос: чего ради такая опека?
Неужели это так такой бином Ньютона — сверлить дырки в земле, качать газ, договариваться о прокладке трубопроводов и прочего, что без помощи «государства» Газпром никак не обойдется?

Нет, видимо, нетрудно.
Недаром, выступая перед прессой (январь 2008 года) по поводу очередной газовой сделки (покупка Газпромом 51 процента акций сербской нефтегазовой компании «НИС»), он сказал, что Газпрому едва ли не отбиваться от иностранных партнеров приходится — так велико общее желание стать его партнерами и транзитерами.

И другой вопрос, что логично пристраивается к первому: почему «президент РФ» так же плотно не опекает, скажем, сельское хозяйство или российскую науку, которые-то точно критически важны для выживания России и её развития, которые-то точно нуждаются в такой опеке и неустанном внимании?
Иначе, так: почему он отлынивает от собственно государственной работы и подобно тому, как кот рвется на кухню, где вкусно пахнет, рвется помогать Газпрому?

И ладно бы, кабы на газпромовские деньги покупались лекарства для русских больных, которым без того не жить, или «мелкоскопы» для ученых, которым без того не работать.
Так ведь нет: на эти деньги, как известно, покупаются коммерческие структуры за рубежом, «Сибнефть» — у Абрамовича, футболисты и услуги строителей горнолыжных курортов, и т. п.
Так почему?

Именно потому, что государственные интересы — это одно, а олигархические — другое.
И чем еще интересоваться первоолигарху, как не последними?

3). Можно найти и другой пример такой подмены госинтереса олигоинтересом (скажем так).
Так, скажем, хорошо ли это, что страна продает только сырьё (лес, металлические чушки и листы, нефть и газ), а сама ничего на экспорт из этого сырья не делает?
И, вообще, хорошо ли это, что страна живет «доисторически» — добычей (природных ресурсов), а не производством — товара и прочих продуктов человеческого ресурса (станки, машины, технологии, патенты)?

Известно: ну, конечно, нехорошо.
Известно: это очень даже не по-государственному.
И все же знают, как именно было бы хорошо и правильно.

Скажем, было бы хорошо и правильно, пользуясь тем, что газ — свой (значит, недорогой), развивать на основе этого топлива свою промышленность, копить таким образом свои «естественные преимущества» (Путин) в конкурентной борьбе (Путин ведь любил говорить о «конкурентоспособности»?).
А уж оставшийся газ — можно было бы продавать, и то не много, а столько, сколько это необходимо для опосредованного обмена газа на нужные товары и технологии. Ибо газ и самим нужен, Россия — страна холодная (как открыл Паршев), да и вообще «деньги» лучше держать не в деньгах, а в реальных ценностях, которые будут востребованы всегда, которые будут только дорожать, и никак не «падать».
Именно: чем этот самый газ — не истинный Стабфонд и прочее?

И так было бы и хорошо, и правильно, и логично, и понятно.

Отступ. 4.
И ничего, кстати, стыдного в таком обеспечении конкурентоспособности нет.
Скажем, филиппинцы пользуются тем, что у них климат теплый и можно экономить на и обогреве производственных помещений и на «слишком капитальном» строительстве.
Скажем, китайцы пользуются тем, кто у них рабочие дешевы, ибо их просто много (не один, так другой станет работать за копейку).
Чего же русским не воспользоваться тем, что газ они получают не из-за моря, как Европа (из Алжира), а из Сибири?
Есть все к тому основания.

Так можно было бы делать.
Но в реальности всё иначе, как известно.

Как понимал Путин Россию, её экономическую стратегию и роль России в международном разделении труда?
Известно: мы-де будем «энергетической державой», будем снабжать мир топливом, будем обеспечивать его «энергетическую безопасность». Такова–де роль России во «всё более глобализирующемся мире».
Так и говорил Путин, так он и писал (скажем, в своей статье под названием «Освещая путь», опубликованной в «Уолл-Стрит джорнэл»).

Но какое отношение это имеет к собственно государственному интересу России?
Ровным счетом никакого.
Ибо никакого развития страны этот «план Путина» не предусматривает.
И на что эта «стратегия», вообще, похожа?
Скорее, на ускоренную распродажу дров из собственного дома, чем на собственно экономическую политику.

И вопрос: что будет делать его предприимчивый и рачительный хозяин этого дома, когда он все свои дрова распродаст?
И другой вопрос: этот «хозяин» — собственно хозяин или кто-то другой, скажем, на время в дом зашедший, или, скажем, некий квартирант, собирающийся из этого дома съезжать? Свои дрова-то обычно продают ведь в этом случае?
И третий вопрос: отвечает ли такая «государственная экономическая политика» объективным интересам собственно государства (страны)?

Ясно, что всё это вопросы риторические.

Отступ. 5.
И недаром, кстати, сам этот термин — «энергетическая держава» родился не в России, а за границей, в 2002 году.
Тогда некая Ф. Хилл, ведущий советолог в Брукингском институте (Вашингтон), опубликовала свою статью «Россия: энергетическая сверхдержава XXI века?».
Она же написала в 2004 году специальный доклад под таким названием: «Энергетическая империя: нефть, газ и возрождение России».

Два сочинения, а мысль в них одна, и очень простая.
Автор пишет, что любые инвестиции в какие-либо другие российские отрасли, кроме топливной, суть «откровенно вредны». Они-де — это «опасный соблазн», потому что «приведут к возможному ухудшению общего экономического здоровья России».
Такая вот трогательная забота о русском здоровье.

И вывод: и Запад, и Россия (Кремль, то есть) не должны вкладывать доходы от продаж российского топлива в российскую промышленность.
Они должны использовать эти доходы для развития российской нефтегазодобычи.
То есть, нужно добывать еще больше топлива, чтобы продавать его еще больше, а, получив доход от экспорта, вновь инвестировать его туда же — в нефтегазодобычу.
И т. д. — по кругу. Пока есть нефть и газ.

Конечно, это именно олигархическая политика (нам и на наш век наших прибылей хватит), которую выдают за политику государственную.
Конечно, налицо подмена интереса страны интересом Олигархии.
О чем и речь.

5.
Вот, кстати.
Что такое олигархизм?
Это, конечно, крайне неэффективное с точки зрения интересов страны владение общим ресурсом, когда у этой эффективности» один критерий — «нам хватит, и ладно»?

Опять же, тот самый случай.
В самом деле, почему «власть», оседлавшая Газпром, так активно торгует газом?
Потому, что он приносит России огромные деньги, а она решает на них свои насущные задачи?
Потому, что Россия сидит на «газовой игле», иначе говоря?

Нет, конечно.
Россия, как известно, она сидит на «нефтяной игле» — живет за счет того, что перепадает ей после нефтяных посредников, и даже пресловутые «национальные проекты» решает на те же самые деньги.

А где тут газовые «прибыля»?
Их, что характерно, в России не видно и не слышно (если не считать работы группы СМИ под опекой «Газпром-Медиа»).

И что тут еще характерно?
Известно, что прибыль от торговли газом у Газпрома есть и она немалая.
Но известно и другое: цифра прибыли тут соврешенно условная, как и вся прибыльность Газпрома в целом.
Почему?

Потому что Газпром — крупнейший мировой должник, долг его исчисляется миллиардами долларов, и формально он работает, в основном, на возмещение своих долгов (не считая, конечно, той части его «заработка», что идет — официально и неофициально, гласно или негласно — на пропитание его менеджеров и посредников).

Поэтому Газпром просит «государство» (в лице своего неформального руководства) о всевозможных налоговых льготах, и оно же ему их неизменно представляет — входит в положение.
Поэтому Газпром (даром что крупнейшая компания России) её крупнейшим налогоплательщиком не является — даже частные нефтяные компания платят больше.
Поэтому газпромовские налоги — точно не бюджетообразующий фактор России.

Недаром по всеобщему молчаливому согласию никто в России и не заикается даже о «газовых долларах», все говорят исключительно о нефтедолларах.
А газодоллары — то «табу».
Это — дело «царское», про то «царь» ведает.

6.
Далее.
Что такое олигархизм?
Это зависимость Олигархии от внешней Силы, подчинение Олигархией национального интереса интересу иностранного «партнера»?

Опять же, тот самый случай.
Что требует этот самый партер от российского «государства» или «власти» (она же Олигархия), которая так хочет вступить в ВТО?
Известно: соблюдения целого ряда условий.
Каких именно?
А о том «населению» его «власть» не говорит — почему-то умалчивает.

Но об одном из этих условий она проговорилась, и давно — вольно или невольно.
Этот самый совокупный «партнер» требует уравнять цены внутри России на русское топливо с мировыми ценами.
Какова тут была реакция «власти» (Олигархии)?

Первое время она тому противилась: Путин что-то говорил про «наши естественные преимущества», от которых-де мы не откажемся, и пр., и пр.
Но только первое время.
Ибо, как показали последующие события, то была не принципиальная позиция, а только торг (как и всякие переговоры). И «партнеры» сторговались.

Поэтому цены на газ в России ежегодно растут и поставлена задача довести их до среднеевропейского уровня.

7.
Далее.
Что такое олигархизм?
Это паразитирование на подвластной Олигархии стране, на государственной функции, которую Олигархия под именем «государства» должна исполнять?

Так и есть тому наглядные примеры. И немало ярких.
Ну, скажем, такой.

Известно, что Газпром — крупный должник.
Вопрос: подо что они берет кредиты у иностранных банков?

Известно же: и под свой «государственный» статус, и под неформальный статус «излюбленного царского владения», которое тщательно опекается самим же «царем» («президентом РФ»).
Словом, дают ему кредиты потому, что поручителем тут выступает «государство» — уже как страна. И, «ежели что», банкиры знают — по долгам Газпрома будет платить Россия (как страна, как «население»), даже если всё её наличное «государство» (как чиновство) вдруг пустится в бега, роняя чемоданы.

Вопрос: «подо что» — ясно, а ради чего берутся эти кредиты?
Ради высокой государственной пользы?

Нет, для пользы Газпрома, его руководства, акционеров и друзей руководства Газпрома.
Вот один лишь пример одного из этих кредитов. Он уже изрядно затаскан по разного рода обличительным речам, но менее выразительным оттого быть не стал.

Так, известно, что «государственный» Газпром выкупил у Абрамовича его компанию «Сибнефть» — ту самую, которую тот купил в своё время у «государства» за 100 миллионов долларов.
И выкупил дорого — заплатил за неё Абрамовичу примерно 13 миллиардов 100 миллионов долларов.
Понятно, что у известного должника Газпрома на это своих денег не было, и он их одолжил, и одолжил у иностранных кредиторов. Это были известные западные банки — «Дрезднер банк», «Ситигруп», «Креди Сюисс Ферст Бостон», «Голдман Сакс» и «Морган Стэнли».
Таким образом, общая сумма долгов «Газпрома» выросла еще более и составила (по состоянию на 3 октября 2006 года) 667 миллиардов рублей.

Что вышло?
Вышло, что Абрамовичу было подарено 13 миллиардов долларов, подарено из денег, взятых Газпромом за рубежом и под поручительство «государства» (в данном случае, «государство» тут не чиновство, но «государство Россия» как «население»).

Вопрос: самому «населению» это было надо?
Нет, конечно. Тем более, что оно никого о таком подарке Абрамовичу и не просило.
Но, «если «что», то платить будет именно оно, «население».

Это нечестно — многим нищим платить за немногих богатых?
Это аморально — покупать себе яхты-самолеты за счет других?
Это нехорошо — выдавать абрамовичев-путинский интерес за интересы государства?

Ну, конечно.
Но что делать?
Делать нечего: олигархизм на то и олигархизм: он «весь как бы соткан» их этих самых «нехорошо», «аморально» и «нечестно».
Иначе при Олигархии просто не бывает. Такое положение дел для неё нормально, естественно и закономерно.
О чем и речь.

8.
Еще далее.
Что такое олигархизм?
Это кооптация людей во власть, и, соответственно, во владение собственностью, коль скоро власть и собственность тут одно и то же?

Опять же, тут всё очень показательно.
Известно, что Газпромом руководит ограниченный круг лиц питерского происхождения, связанных между собою личными связями разного рода.

Но кто руководит его отдельными структурами?
Точнее, так: кто работает, скажем, в посреднических структурах Газпрома, кто, соответственно, зарабатывает на перепродаже русского газа?
Или так: кто работает с деньгами Газпрома?

Известно, что это друзья и знакомые наличного руководства Газпрома, которых можно перечислять долго (с частью «всего списка» можно ознакомиться в главе «Олигархический лифт»).

Поэтому можно ограничиться друзьями главных хозяев этой компании в путинское время — и неформального её хозяина (Путин) и формального, председателя совета директоров Газпрома (Медведев).

1). Что касается Медведева.
Где стали работать трое его друзей-однокурсников, с которым он учился на юрфаке ЛГУ (Алисов, Елисеев, Чуйченко), после того, как он стал шефом Газпрома?

Смешной вопрос: конечно, в Газпроме.
Елисеев стал зампредом правления Газпромбанка,
Алисов — главой юридического отдела «Газпромрегионгаза»,
Чуйченко — главой юридического департамента Газпрома и член его правления.
Он же стал руководителем с российской стороны «офшорки» Rosukrenergo (учреждена в июле 2004 года), которая перепродавала газ Украине. Понятно, что он не только руководитель этого предприятия, зарегистрированного в Швейцарии, но и акционер Газпрома — владелец пакета акций в 2 миллиона долларов (газета «Ведомости»).

2). Что касается Путина.
Понятно, что у Газпрома и работников этой компании есть свои накопления, и немалые, и собраны они в пенсионном фонде Газпрома («Газфонд») и его же страховой компании («Согаз»).
Отсюда и вопросы: кто работает с этими деньгами — какой банк?
Кто зарабатывает на них, кто превращает «полугосударственный» газпромовский один рубль в свои частные два (ведь с банком иначе не бывает — на то он и банк)?

С этими деньгами работает сугубо частный (принадлежащий считанным физическим лицам) питерский банк «Россия».
Каким образом?
Счет пенсионного фонда Газпрома открыт в этом банке, а со страховой компанией Газпрома этот же банк поступил совсем просто — он в начале 2005 года её просто купил.

Теперь — вопросы.
Как так случилось, что пенсионный фонд Газпрома открыл свой счет именно в банке «Россия»?

Может быть, дело в том, что это очень крупный банк — под стать Газпрому, крупнейшей компании России?
В самом деле, ведь «Газфонд» — это крупное заведение. Он (как писал «Коммерсант» 6 августа 2003 года) «является крупнейшим игроком российского пенсионного рынка» и консолидирует более 50 процентов его совокупного объема. По данным Минтруда, пенсионные резервы «Газфонда» в том же 2003 году составляли 27, 3 миллиарда рублей, уставное имущество оценивалось в 2, 7 миллиарда рублей, а сам Фонд был держателем пакета акций (4,7 процента) самого «Газпрома».

Но нет, крупным банком банк «Россия» никак не назовешь.
(Если, понятно, подходить к нему с формальными критериями).
Это именно банк питерский — банк региональный.
В самом деле, по данным Центра экономического анализа агентства «Интерфакс», в 2004 году активы этого банка равнялись 10, 3 миллиарда рублей (74-е место по России), собственный его капитал составлял 1, 2 миллиарда рублей (98-е место), прибыль в том же году (до уплаты налогов) — 264,4 миллиона рублей (73-е место).

То есть, это (если формально) даже не банк, а, скорее, так, «банчок», каких много.
И — такой успех на рынке банковских услуг.

Тогда как «умом понять» эту «Россию»? В чем тут дело?
Тем более, что возникает второй вопрос: как этому частному банку «для очень маленькой компании» (своих хозяев-акционеров) удалось купить в свою частную собственность страховую компанию Газпрома «Согаз»?
И вопрос этот — вовсе не праздный, и не на пустом месте он возникает.
Ибо, по всем правилам рынка, сделать это невозможно — как невозможно малой рыбке проглотить рыбу большую.

В самом деле, банк «Россия» купил страховую компанию «Согаз» за 1, 7 миллиарда рублей. Притом, что собственный капитал банка в 2004 году составил всего лишь 1, 2 миллиарда рублей.
Как такое могло быть?
Еще одна «тайна».

А понять эту «тайну» несложно, если учесть следующее.
Это — тот самый питерский банк «Россия», который был некогда основан ленинградским обкомом КПСС на обкомовские и общепартийные деньги, а потом был приватизирован основными его клиентами (Ю. Ковальчук, А. Фурсенко, В. Якунин и др.) при содействии питерской мэрии.

Это — тот самый банк «Россия», через счета которого проводил все свои сделки и сделки своих партнеров Комитет внешних связей (В. Путин, Д. Медведев, А. Миллер), руководство которого стал позже руководством страны и Газпрома одновременно (В. Путин, Д. Медведев, А. Миллер).

Это — тот самый питерский банк «Россия», нынешние владельцы которого вместе с В. Путиным основали — как партнеры и добрые друзья — в 1997 году дачный кооператив «Озеро» и стали таким жить вместе добрыми соседями по даче.

Соответственно, тут могут быть только риторические вопросы.
Например, такой: мудрено ли, что именно частный банк «Россия», принадлежащий друзьям Путина, получил в своё распоряжение счета газпромовского «Гасфонда», а Юрий Шамалов (сын «того самого» Николая Шамалова, одного из акционеров «России» и одного из дачников кооператива «Озеро») стал в июле 2003 года президентом «Газфонда»?
Мудрено ли, что банк «Россия» сочетался, таким образом, лично-семейной унией со своим столь важным клиентом?
Или так: мудрено ли, что этот банк купил газпромовскую страховую компанию «Согаз», которая стоила дороже, чем сам этот банк?

Нет, конечно, совсем не мудрено. Чего уж тут мудреного?
Напротив, всё совершенно логично, естественно и закономерно. При Олигархии, в условиях олигархизма иначе — просто не бывает.
И было бы странно, если бы было иначе.
О чем и речь.

9.
Речь именно о том, что Газпром в наличной России — классический пример олигархизма в его властно-собственническом проявлении.
Так что, соответствующие примеры можно приводить и дальше — долго и со вкусом.
Тем более, что всё тут именно что «дуже смачно» и обличителям есть где порезвиться.
Но и те, что выше — практически исчерпывающи.

*
ПРИМЕЧАНИЯ.
Прим. 1.
Так, в 2006 году Газпром (он же Кремль) выделил РАО ЕЭС на производство электроэнергии 100,5 млрд. кубометров газа, то есть, 11 млрд. кубометров меньше, чем в 2005 году. При этом за январь-август 2006 года РАО уже израсходовало более половины — 90 млрд. кубометров.
Дефицит газа ему пришлось компенсировать мазутом, который дороже газа. Если газ РАО ЕЭС закупало за 45-55 долларов за тысячу кубометров, то мазут (в пересчете на ту же тысячу кубометров) ему стоил в 3 раза дороже — около 185 долларов.

Помимо этого, Кремль (он же Газпром) предлагает электроэнергетикам больше использовать уголь.
В том же 2006 году кремлевская администрация всерьез изучала перспективу строительства в ближайшие 5 лет 5 новых угольных рудников.
А уголь также, понятно, дороже газа. Что значит то же самое, что и «мазутизация» российских электростанций — рост тарифов для населения.